Статус Саламат Сарсекенов

Понедельник

В семь часов утра будильник с истерическим звоном бесцеремонно ворвался в мой сон, разгоняя какие-то странные видения только-что казавшиеся реальностью. Не открывая глаз, я еще пыталась какое-то время цепляться за растворяющиеся образы, которые несли с собой необъяснимое успокоение, но трезвонивший  будильник вскоре превратил сновидения в серую бесформенную массу.
Опять не запомнила, что мне снилось. Надо поменять мелодию в чертовом механизме будильника. Вставать и скидывать с себя теплое одеяло абсолютно не хотелось. Вчера до двух ночи смотрела какой-то фильм, чтобы избавиться от своих бесконечных мыслей, и как всегда не выспалась. Сюжет фильма с примесью просочившихся мыслей о своем бывшем, уже не помнился, как и залетевший в дремлющее сознание сон.
Усилием воли я сбросила с себя одеяло и, ежась от холода, прошмыгнула в ванную. Вид незнакомого и унылого существа в отражении зеркала не внушал доверия. Следовало бы помыть побыстрее это жалкое творение, почистить зубы, зачесать на затылке постельный ирокез и спрятать под макияж то, что пока только я одна начала замечать.
Прохладная вода из душа пробуждающе брызнула сверху и стала стекаться по телу. Неожиданно вновь подступило гнетущее ощущение тоски, которое еще перед сном я заела успокоительным.
Быстро позавтракав бутербродом с маслом и засахарившимся джемом, я оделась и выскочила на улицу.
Во дворе дома старательный дворник, которому на вид было 50 лет выметал из под лавки какой-то кусок мусора, который застрял в углу и не собирался вылезать без сопротивления из своего укрытия. Находу понаблюдав за этим эпическим сражением я подумала, что дворник имел судя по всему характер перфикциониста при деле, в котором совершенству взяться просто не откуда. «Доброе утро, Дорогой, человек! Сегодня хорошее утро!» — С вдохновением сказал дворник заметив меня. «Привет» — буркнула я и плюхнулась на сиденье своей машины. На ходу я добавила глядя на его старания «Оставь, Не мучайся. Видимо примерз этот кусок. Да и видно его только если «низко голову наклонив». На что он спокойно ответил продолжая тыкать палкой в неподдающийся кусок грязи «Я убираю не для того, что бы убрать, а для того, что бы чисто было». Восточная мудрость Ахмета не располагала к моему настроение поскольку машина на морозе как всегда незавелась с первого раза. Впрочем, она не завелась и со второго. «Надо было костер под картером развести!» — вспомнила я чей-то совет, беспокоясь за способности трехлетнего аккумулятора. После пятой попытки двигатель обиженно фыркнул и, немного поворчав, в конце то концов завелся. Но радость от этого была недолгой, поскольку через две минуты езды моя машина уже стояла, плотно зажатая в утренней пробке.
На работу я опоздала на пятнадцать минут и, надеясь незаметно прокрасться к своему рабочему месту, наткнулась на вечно лоснящееся от пота, пухлое лицо директора фирмы, который искал меня в попытках сделать замечание по поводу вновь выпрашиваемого отгула.
Разговор состоялся серьезный и нудный. Было сделано последнее предупреждение, а о премии в этом месяце можно было безропотно забыть.
Добравшись после выговора до своего рабочего места, и по дороге затылком ощущая взгляд сослуживцев, я плюхнулась в кресло и лениво посмотрела на список дел на своем рабочем столе. Мало того, что приходилось терпеть эту нудную непонятную работу без целей и каких-либо серьезных задач, мало того, что шеф откровенный кретин, он еще умудрялся каждый месяц лишать меня премии! К черту! Надоело все! Давно пора искать другую работу или попросить на время отпуск без содержания. Впрочем, о чем это я? Без премии и без содержания можно было отдохнуть от морозов разве что на городской теплотрассе, где-нибудь под общественными дорогами.
Невеселые мысли колючими волнами накатывались на меня, не давая возможности сосредоточиться на работе.
— Привет, кудряшка! — Послышался позади меня голос моей подруги, с которой мы учились на одном курсе и вместе устроились на эту работу.
— Как дела? Как самочувствие после веселой субботы? — дополнила она вопрос и обняла меня за плечи.
— Лучше не спрашивай. Все воскресенье отходила от текилы. Соль на губах до сих пор не отсохла. Лучше бы в кино сходили, — сказала я, и тут же вспомнила, что это было именно мое предложение пойти в ночной клуб. — Как сама?
— Да так себе. Тоже провалялась. Что-то мы с тобой в этот раз прилично погуляли, без тормозов. Ты не помнишь, как зовут того с усиками, что нас угощал у бара?
«Того с усиками» я конечно не помнила, как и всю прошедшую субботу с ее опьяняющим обещанием каких-то новых и неведомых перспектив. — Нет, не помню, — сказала я и неуверенно и осторожно добавила. — Как я до дома добралась?
— Ну, ты даешь подруга! Мы ведь тебя до подъезда довезли. Как шеф наш? Кажется, злой. Что он наговорил тебе?
— Да так, бесится по-своему. Сам по два часа может где-то прогуливать, а с нас требует не опаздывать. Да пошел он! — Прошептала я себе под нос и стала раскладывать документы на столе, давая понять, что разговор закончен, и мне пора работать.
— Не переживай. Все будет хорошо! — Успокоила подруга и побрела к своему рабочему месту.
— Чем вечером занимаешься? — Спросила я вдогонку.
— Я со своим сегодня, — ответила она и скрылась за кабинетными перегородками соседнего помещения.
В столовой во время обеда люди, словно в коровнике, помычав сперва о чем-то на раздаче, припадали головами к своим тарелкам и, причмокивая, начинали делиться друг с другом впечатлениями от проведенных недавно выходных дней. Изо дня в день одно и то же меню. Что они там придумать больше ничего не могут или рефлекс у нас как у собак вырабатывают, чтобы слюна хорошо выделялась? А в прочем — думала ли я сама о еде, когда пережевывала пищу?!
После обеда время словно остановилось. Сильно хотелось спать и еще сильнее от того, что негде было прилечь. Чтобы не удариться лбом о клавиатуру пришлось несколько раз пить кофе, от чего опять получила замечание от старшего менеджера. Уже давно создавалось впечатление, что основным его занятием было контролировать послеобеденное время своих сотрудников.
Я попыталась развеять дремоту планами о том, чем можно заняться в понедельник вечером. Мысли о нем, с кем недавно и неприятно пришлось расстаться, становились все более назойливыми. «Кто первый начал» и «Кто виноват?» — эти вопросы давно уже стали привычными и угнетающими, поскольку если разбираться по совести, то без боли в сердце ни у кого не получалось на них ответить. Вместо этого становилось грустно и печально в голове от мыслей, которые самостоятельно разбредались в поисках его, цепляясь за различные эпизоды, состоявшие из кусочков прошедшего недавно лета. Зачем я вообще начала думать об этом?
Конец рабочего дня начинался для всех раньше на полчаса. Время, когда можно было за счет фирмы покопаться в своей личной почте и отправить кому-то несколько необязательных смайликов, авансом за хорошее расположение. До сих пор было непонятно, чем можно было бы заняться вечером. До спасительной и вечно бурлящей событиями пятницы, за которой можно было спрятаться, было далеко. Вспомнилось пять стадий принятия смерти с дополнениеями «Отрицание, агрессия, торг, дипресия, принятие, суббота, воскресение». Внутри на короткое время улыбнуло, но ненадолго. Никто не звонил и не скидывал на сотку приглашения на день рождения, никто не приглашал на чашечку кофе. НИКТО, с кем бы я хотела быть рядом. Придется опять случайными эсэмэсками напоминать о себе. Может повезет, и кто-нибудь в ответ спросит: «чем занимаешься, подруга?» Так куда же все-таки направиться? Ладно, в пробке что-нибудь да придумаю.
В уличной вечерней лихорадке хорошие идеи о том куда сходить и где поужинать, чтобы не напиться, так и не приходили. Мысли о нем не позволяли нормально расслабиться. Подлетающие к городу сумерки добавляли к тоске свои невеселые краски.
Нет, так дело не пойдет. Слишком тоскливо. Скоро придется переходить на более сильные антидепрессанты. Давно пора с кем-нибудь познакомиться или ехать прямо к нему, засунув свою гордыню куда подальше. Это получится, это я могу. Поцелую его глаза, чтобы он не видел моего отчаяния. Прижмусь к нему и растаю, растаю. А что дальше? Время не рисовала за этими объятиями никаких перспектив. Нет, слишком грустно сейчас, чтобы застревать в этом вопросе. Позвонить прямо сейчас, пока эти мысли не переросли в ноющую боль?!
Но я не позвонила ему даже после того, как выкарабкалась из дорожных пробок. Просто было больно, невыносимо больно от понимания безысходности, одних и тех же попыток что-то создать, возвращающих только злость, за свою слабость покончить с этим кошмаром.
Ладно, остановлюсь возле ближайшего кафетерия. Там обязательно кого-нибудь встречу. К одиноким девушкам мужики быстрее клеятся. Все-таки клин клином надо вышибать. Пусть на время и неважно с кем, лишь бы рассеять память о нем. Возможно, это безумие поможет. Хватит болеть от разлуки. Пройдет время, и потом сам прибежит глаза мне целовать. А я подумаю… А что дальше?
Когда я начала выбирать подходящую кафешку, то поняла, что все приличные заведения остались глубоко позади в дорожной пробке, из которой я так долго выбиралась. Желание вновь тратить время на дорогу, с еле текущим движением, не возникало.
Поставив машину, и зайдя в дверь квартиры, я вспомнила, что ничего для холодильника так и не купила, и уже давно было пора сделать генеральную уборку дома.
Под душем в ванной комнате пенящиеся струи ледяной воды взбодрили тело до неконтролируемой дрожи. Выйдя из ванной, я по привычке, словно в таинственном ритуале подошла к шифоньеру в спальне и достала оттуда его клетчатую синюю рубашку и в который раз одела на себя вместо халата. Всегда теплая и с еле уловимым ароматом его тела, она успокаивала меня, как только я укутывалась в это нежное воспоминание о нем. Когда-то перед самой разлукой эта рубашка была заброшена в корзину для белья, и так и не была мною постирана потому, что я еще не желала прощаться с тем, кто давно уже был не моим. Возможно, что от кажущегося аромата давно уже ничего и не осталось, как и не осталось ничего и от наших отношений с ним, но всякий раз накидывая на себя эту рубашку, я вновь и вновь как будто ощущала прикосновения к своим плечам его теплых рук. Эти печальные мысли с непреклонной настойчивостью всегда проникали в меня, лишь только стоило прикоснуться глазами к клетчатому покрывалу с воротником и рукавами, но я почти каждый вечер продолжала свое безумное переодевание в прошлое.
Что бы хоть как-то отогнать от себя грустные мысли, я села за компьютер.
Надо порыться в интернете. Посмотреть почту. Все равно после таких водных процедур сразу и не уснуть.
Морально устаревший домашний компьютер, как всегда долго грузился и перезагружался, и мысли о нем сразу заполнили эту возникшую пустоту. Пройдя на кухню и заварив чай, я попыталась прогнать эту вновь надвигающуюся как грозовая туча, печаль. Но внутри меня какое-то пространство, заполненное им, начинало снова и снова оживать. Что-то влекло в боль как в возможность опять забыть себя в виде маленького и никчемного объекта.
Что же тревожило меня в этих воспоминаниях? Может все-таки это дремлющие во мне мысли о том, что пока я дышала каждую минуту его образом, он раскладывал в наших отношениях кирпичики под свои изгибы, так как было ему удобно и комфортно, с возможностью в любой момент уйти даже и из этого состояния. А может мое предательство, так искусно спрятанное за сотнями оправданий? Но обычно эти мысли недолго задерживались во мне потому, что с ними неудобно жить, и потому, что всегда находились причины, по которым я всегда готова была простить и ему, и себе. Лучше уж не думать об этом и оставить мысли о нем там, где оставила и его — в прошлом.
Наконец-то компьютер загрузился и, отпив глоток бодрящего чая, я начала бессмысленно блуждать пальцами по клавиатуре.
На почте как всегда было угрюмо от навязчивых комплиментов и предложений познакомиться. Неужели и здесь позволю себе решиться с кем-то познакомиться? А почему бы и нет?! Есть ведь и среди этих воздыхателей приличные ребята. Только как сразу понять — кто есть кто? Какая я все-таки отчаянная! — подумала я. Идеальный образ мужчины, когда-то сформировавшийся в голове веселой и беззаботной девчонки, всегда был в конфликте с реальной жизнью уже вполне взрослой девушки. И избранный образ только создавал очередное разочарование, усиливающее ощущение обманчивости грез и тревоги за будущее.
Все время одна, и вокруг только подогревающая отчаяние назойливая настойчивость близких, родственников — «пора замуж», «пора обзаводиться семьей», «пора рожать», «пора», «пора», «пора» … Для кого пора?! Почему надо?! Кому и что я должна больше чем самой себе?! Это моя жизнь! Я совершенно спокойно могу жить и одна. Ничего страшного и неприемлемого в том нет, если я просто для себя рожу ребенка. Только — «Как это будет выглядеть? Что скажут люди?! Тебе пора поумнеть!» — Послышались откуда-то отголоски чьих-то возмущений. Но разве мнения людей делают нас счастливыми?
Бесконечная череда каких-то обусловленных необходимостей всегда находилась в противоречии с моим настойчивым желанием найти для себя того единственного и достойного моего ожидания мужчину, в котором я могла бы раствориться без остатка.
Внутри начал подкатывать к горлу комок горечи и отчаяния. Но кроме угрюмого рычания ничего наружу не выплеснулось.
Ворох разноцветной ватаги электронных кавалеров заполнил раздел знакомств на моей странице. «Спасибо за огромный мир с сюрпризами!» — с горькой иронией подумала я. Может и не удалять их? Пусть своим вниманием глаза порадуют еще какое-то время. Потерпят. Ну а после кастинг проведу, — подумала я, и стало немного веселее от этих мыслей.
«Наверное, уже совсем скоро придет то время, когда я совсем перестану понимать, кто передо мной, и начну вешаться на мужей своих подруг, на сослуживцев, на всех, кто окажется хоть мало-мальски приличен для моих неприличных связей», — с горечью подумала я, щелкая по клавиатуре компьютера, ища возможность зацепиться своим вниманием за что-нибудь интересное.
Отчеты об активных действиях друзей, дарящих друг другу подарки, обменивающиеся мнениями и вступающие в различные никчемные группы, мгновенно возвратили мое раздражение. Бездельники!
Из нескольких сообщений, адресованных мне с текстами, указывающими лучше любого резюме об интеллектуальных способностях человека, было одно, на котором остановилось внимание.
— «Вы есть Счастье и Любовь!» — гласило это несколько удивительное своей прямотой послание от совершенно незнакомого человека.
Кликнув по фотографии своего гостя, от которого пришло сообщение, я оказалась на его домашней странице. С фотографии на меня смотрело улыбающееся, несколько бледное лицо. Что-то приятное и трогательное исходило от его взгляда, несмотря на какую-то скрытую печаль в глазах.
«Мир прекрасен!» — гласил его статус.
«Ни чего себе» — подумала я. «Чувственный мужик… Еще и доступ к себе ни от кого не заблокировал. Блаженный…».
Неожиданно динамики компьютера мяукнули, и на страничке высветилась информация о получении сообщении.
«Тьфу ты, забыла невидимку включить, перед тем как полезть в чужой „огород“. Теперь придется отвечать на разные дурацкие вопросы потому, что умные вопросы у таких полуночных болтунов вряд ли найдутся», — подумала я с некоторой долей злости на саму себя.
— Привет. Как ваши дела? — принесся откуда-то, даже неведомо из какой дыры, вопрос.
Так и знала, что будет банальная, ничего не значившая переписка, убивающая только время и интеллект. Ладно, подумала я, немного попереписываемся, а там, если что может отключиться электричество или интернет. Благородных причин для прекращения диалога можно было всегда в избытке найти.
— Привет. Все «Ок»! Как сам?
— Прекрасно!
— Можно поинтересоваться, чем я тебя заинтриговала? Понравилась?
— Если честно, не совсем. Вы на фотографиях как-то грустно смотрите на мир.
Меня это однозначно уязвило. Не хотелось уходить ко сну с таким реверансом от совсем незнакомого собеседника, и я написала.
— Зачем тогда уделять свое драгоценное время человеку, которому отчего-то грустно?
— Почему бы и нет. Это не сложно. Меня, если честно, заинтересовал ваш статус в сплошных вопросительных знаках, и почему вместо вашего имени стоят одни прочерки? Люди, которые пишут с маленькой буквы свое имя и фамилию обычно чем-то огорчены в жизни. Что касается вашего статуса, даже и не знаю, что сказать. Возможно у вас какая-то свежая и тяжелая рана на душе.

Стало несколько неловко потому, что это было не самое лучшее начало для очередного интернет знакомства. И мой печальный и изобилующий вопросительными знаками статус угрюмо свидетельствовал на весь мир о моем явном отношении к нему.
— Ты случайно не какой-нибудь психолог гештальттерапии? Может ты кришнаит? — Написала я и тут же представила себе лысого человека завернутого в оранжевое одеяло активно и с серьезным видом выполняющего свою работу по спасению человечества
Чтобы несколько смягчить свой вызывающий вопрос, я добавила еще несколько веселых смайликов, которые совершенно не соответствовали моему терпению, и отправила сообщение своему гостю.
— Нет. Я ни какое-либо «пси» и не кришнаит. Вам, наверное, тяжело быть искренней с самой собой?
В ответ я хотела быстро ляпнуть по клавиатуре что-то о своем окружении, но, немного раздумав, встала и пошла на кухню снова заварить чай. Возвратившись с кружкой крепко заваренного напитка, я увидела на почте еще одно сообщение от полуночного собеседника.
— Вам, наверное, действительно плохо раз уж вы до сих пор не отключили компьютер и не пишете ответ.
— Нет. Просто чай наливала. А с миром, если честно, у меня действительно не все гладко. Как-то в ритм не попаду, чтобы с ним в ногу идти.
— Можно спросить почему?
Я посмотрела на часы. Уже было довольно поздно и мне опять угрожало не выспаться в эту ночь. Зато всегда оставался вариант в любую минуту сломаться модему или загореться электропроводке. Немного поразмыслив, я написала.
— Нам достаточно маленького повода, чтобы любить свою домашнюю кошечку и всегда найдется десяток причин, чтобы ненавидеть своих соседей. Так уж он устроен этот мир!
— Согласен. Когда мы наедине только со своими животными, мы всегда ощущаем себя одинокими потому, что по-настоящему, мы даже и их не понимаем. Все кажется несправедливым и поэтому нам тяжело полноценно ощущать жизнь. И от этого мы никого не можем по-настоящему любить и искренне сочувствовать.

Понимая, что длинная тирада для абсолютно незнакомого человека похожа на заученную проповедь, я насторожилась от ощущения, что меня сейчас просто «разводят».
Поставив на стол кружку с чаем, я стала внимательно рассматривать его личные фотографии. Их было немного, но на одном снимке я обнаружила странную группу коротко остриженных людей.
— Сочувствовать!? Кому, зачем и за что? — спросила я после того как посмотрела его последнее личное фото, надеясь, что следующим ответом все более-менее прояснится о том, кто он такой.
— А почему вы не спрашиваете, кого любить? Для вас это не вопрос?
— Для меня это не вопрос. — с некоторой бравадой ответила я и немного постеснялась этого. Только через пару минут мне ответили.
— Есть предположение, что вы одиноки и не потому, что вас бросили, а потому что ваша душа мечется среди людей и общается только со своим одиночеством.
Закусив губу, я с некоторой злостью быстро написала.
— Да что ты все заладил про мое одиночество? Хочу напомнить, что это ты ко мне в гости зашел, а не я к тебе среди ночи напросилась.
И добавила: «Я поняла, ты из общества спасителей мира или еще какой-либо сектантской белиберды, и ты сейчас уже начал меня посвящать в свою поднебесную науку. Все слишком пафосно и блаженно звучит. Уверена, у тебя сейчас на столе лежит какая-нибудь в сотый раз перефразированная библия».
— У меня сейчас на столе лежит томик Жуль Верна, и я очень хочу путешествовать.
— Тогда зачем тебе понадобилась я с таким вот двусмысленным отношением к жизни, которое не вписывается в твое желание отправиться в путешествие? Жизнь прекрасна, когда тебя никто не учит жить. Жизнь великолепна, когда никто не лезет со своими молитвами к тебе в сердце и не вылезает оттуда с твоей душой.
Как будто всласть выругавшись на всю комнату, я зло ударила по кнопке «Enter». Стало даже как-то легче от этого словесного пинг-понга.
Ответа не было некоторое время. Затем тонко мяукнув динамиками, компьютер высветил на мониторе сообщение.
— Поверьте, жизнь становится еще прекрасней, когда у тебя четвертая группа рака. Я это пишу, не требуя жалости к себе. Ни в коем случае, пожалуйста. Жалость делает еще слабее. Просто мы живем в разных реальностях, и я забыл об этом. Мне кажется, я вас обидел. Извините.
Растерявшись от прочитанного, я посмотрела на его фотографию. Немая печаль в его карих глазах становилась понятной. Еще более понятным становился просачивающийся через эту печаль, мудрый и трогательный взгляд.
Несколько минут я блуждала взглядом по его страницам, по новому рассматривая фотографии, изучая странное название действующей на его браузере группы «Sosтрадание», в которой объединились в своем горе такие же безнадежно больные люди, как мой ночной гость, возможно, чтобы поддерживать себя общением. Было как-то не по себе от того, что на всех фотографиях, изможденные болезнями лица светились улыбками. Еще более странным казались статусы этих людей, которые дышали каким-то невообразимым позитивом и энергетикой.
Я рассматривала страницы группы, онемевшая и притихшая от их трагедий, но не отчаяния, от мужества исходивших от этих людей и умения через боль, улыбаясь смерти, быть милосердными друг к другу. Внутри, переодически что то выступало цензором и пыталось найти какой-либо подвох. Возможно потому, что не хотелось извиняться, возможно потопу-что вся ситуация с незнакомцем казалась какой-то камерной и наигранной.
Прошло, наверное, минут пятнадцать, пока ошеломленная и потерянная от неожиданного оборота, я решилась написать снова.
— Простите меня. Я не догадывалась ни о чем. Мне показалось, что вы действительно из какой-то секты.
Я ждала, когда мне ответят, тупо уставившись в мерцающий монитор и думая, как печально, наверное, ночью оставаться наедине с мыслями о своей скорой смерти.
От очередного мяуканья динамиков я вздрогнула.
— Не надо извиняться. Я вас понимаю, почему вы так отреагировали. Наверное, каждого человека мои вопросы удивили бы.
— Вы сильный человек, если, несмотря на свои проблемы, пытаетесь образумить такую дуру как я, и этому я точно удивляюсь… Почему вас так мало в группе?
— Мы просто организовались недавно. К тому же здесь существует элемент технологического отбора, поскольку не у всех есть возможность иметь компьютеры и оплачивать за услуги интернета, а старые люди просто не умеют ими пользоваться.
— Я так понимаю, что среди вас только те, кто безнадежно болен? Ваше объединение, это какая-то альтернатива Хосписам?
— Возможно. Хосписы по своему определению — это не лечебные учреждения. В хосписах людям облегчают страдания, обезболивают, ухаживают за ними, дают возможность их родственникам отдохнуть. А самое главное здесь с этими людьми общаются, избавляя их хоть частично от моральных мучений и изолированности от общества.
Читая присланные мне строки, я проникалась во все происходящее с осторожностью, за которой, видимо, притаилась какая-то очередная фобия. «Сострадание» и «милосердие» — эти слова настолько редко присутствовали в моем лексиконе, насколько редко я, возможно, проявляла их в своей жизни. Вспомнились только два уличных котенка, которых я как-то раз приютила у своих знакомых. Но имело ли это отношение к милосердию, или это была лишь обычная жалость при виде милых пушистых мордашек.
— «Вся наша жизнь — это дорога к смерти», — моя философия показалась мне сейчас абсолютно неуместной. И я опять постеснялась своей клавиатурной реплики.
— Скажи, как я могу стать другом такому человеку как ты? — попыталась я загладить несколько корявую своей неуместностью цитату.
— С таким отношением к жизни у вас вряд ли что получится. К нам жизнь и так повернулась не тем местом, чтобы еще общаться с человеком, у которого одни вопросительные знаки в статусе.
Мне опять стало неудобно за свое электронное «резюме», и руки зачесались, чтобы быстрее навести там порядок, но тут же пришло еще одно сообщение.
— Я не думаю, что это хорошая идея для Вас. Мы разделены пропастью друг от друга. Вам тяжело будет до конца понять человека, чья заветная мечта заключается лишь в том, чтобы прожить завтрашний день без боли или вообще не проснуться. Вы можете представить, как это — просыпаться и сразу осознавать, что этот день принесет с собой только безысходные страдания… и так изо дня в день?
Немного подумав, я ответила:
— Мне кажется, что каждый человек получает от жизни то, чего он заслуживает. Каждый человек несет свой крест. Это одинаково правильно как по отношению к религии, так и по отношению к здоровью. Кто курит, тот однозначно подавляет свои легкие, кто много пьет — тот, когда-нибудь получит сдачи от своего желудка или от печени. А может они сразу оба нападут на него — и это будет справедливо.
— А Вы когда-нибудь видели умирающих от болезней детей? Маленькие птенцы, только что сорвавшиеся со своих гнезд, так и не научившись летать. Они в чем виноваты? Я знаю много порядочных людей, которые не заслуживают смертельных болезней даже, несмотря на то, что курят или пьют. Смерть не избирательна во времени но ее и не избежишь во времени.
— А как по поводу того, что Господь никогда не дает нам испытаний больше, чем мы можем вынести?
— На мой взгляд, милосердие — это не вопрос религии, это в первую очередь отношение человека к самому себе. Представьте себе человека, который уже давно не работает. В инвалидной коляске это невозможно. Дома всем уже надоело вытаскивать из-под него медицинскую утку, массировать пролежни, каждую ночь слушать, как он стонет. Если раньше на него смотрели с любовью, то сейчас он стал чувствовать в их глазах только чувства, граничащие с личными страданиями от того, что близкие не могут ему ничем помочь. Изо дня в день они видят, как он тает на глазах, превращаясь в какое-то для них совсем незнакомое, разлагающееся существо, в котором скомкана боль, страх, страдание, несчастье, обреченность. Их любовь, которая с момента его рождения только росла и крепла, стала вытесняться чувством жалости, усталости, раздражительности. Обнаруживая в них эти перемены, ты как будто умираешь одновременно два раза.
— Но они ведь преданы ему до конца. Как он может так думать? — отослала я сообщение с чувством какого-то недопонимания и не уходящего ощущения, что меня еще выводят на какой-то банальный развод.
— Никто не имеет права осуждать их вообще, но чем лучше та преданность, которая сохраняется лишь терпением и усилием воли, а не чувством любви. Мы можем долго спорить, но одинаково печально и больно, когда приходится умирать два раза, находясь в том состоянии, когда у тебя нет надежды, когда внутри тебя уже существует маленькое кладбище, где похоронены все твои мечты, а на поверхности сознания плавают лишь осколки воспоминаний. Поэтому многие из нас мечтают о самоубийстве.
— Чтобы не сойти с ума попробуйте думать, что все окружающее тебя нереально и не расставаться с этими мыслями, — попыталась посоветовать я, но поняла, что для этого почти что, ничего сама не понимаю и потому следом сразу добавила:
— Самоубийство — это ведь самый большой грех!
— Здесь я с вами согласен. Только вот многие безнадежно больные хотели бы сами выбрать для смерти время и час, и тем самым обмануть эту бабу с косой, не позволив ей торжествовать и злорадствовать над телом. Чтобы была еще возможность понюхать свежий и хрустящий хлеб и выпить бокал хорошего вина. Чтобы успеть подобрать добрые слова для всех, чтобы поцеловать свою маму, чтобы остаться в памяти любимых, таким, каким они его еще помнят и любят. С этими мыслями уходить гораздо приятнее. Легкая смерть — это последняя маленькая радость в жизни. Смайлик в конце этого предложения выглядел по моему ощущению как-то уж очень неуютно.
— Ты собираешься убить себя?!
— Нет. Я нет. Эти мысли всегда оживают в человеке за невыносимой болью. Только надежды всегда больше, чем страха. Чем глубже прячешь свой страх под любыми мелкими радостями, тем более по-человечески ощущается жизнь. Но все это только означает, что человек еще может терпеть боль и не более того. И когда-нибудь придет время, когда боли будет больше чем страха и надежды. Это слова одного моего друга, но не мои.
— Я что-то слышала про эвтаназию. Кажется, переводится как «легкая смерть». Но она практически везде под запретом. А это означает для Вас, что надо терпеть, раз религии и законы не на вашей стороне, — робко продолжила я разговор, который холодил мое воображение.
— Легко запрещать то, что тебя не касается. Если бы этот закон принимали смертельно больные люди, а не политики, манипулирующие понятиями о гуманизме в рамках своих стратегий среди живых и здравствующих, этот закон очень быстро бы приняли. Находясь внутри горящей квартиры, каждому захотелось бы иметь при себе ключи от закрытой двери. Когда есть выбор, всегда легче переносить жар и пламя зная, что ты в любой момент можешь выйти из полыхающего помещения, которое уже невозможно потушить, и никто не будет подпирать дверь с другой стороны, ссылаясь на гуманизм и глазея на то, как ты по кусочкам тлеешь.
— Но эвтаназия — это ведь все равно убийство? — спросила я, с возникшими в глубине тела воспоминаниями о своих душевных страданиях, и удивляясь, что до сих пор вовлекаюсь в тему, от которой бы раньше шарахнулась, как от кучи бегающих по полу пауков.
— А как же аборты? Это тоже убийство. Мы не можем по желанию страдающего человека умертвить его почти не мыслящее от боли тело, и убиваем без согласия, уже начинающее мыслить в утробе матери, маленькое создание, у которого просто еще нет механизмов своей собственной защиты. Где же последовательность в законах? Куда делся гуманизм, и почему он требует от самоубийц обязательно умирать мучительно и с риском остаться навсегда живым калекой?
Что-то непонятное тянуло меня продолжить разговор с этим человеком, и я пошла снова подогреть чай. Сделав пару бутербродов с сыром, я опять села за компьютер.

— Кто Вы по вероисповеданию? — Спросила я, не подумав даже о том, есть ли у человека интерес продолжать этот затянувшийся диалог.
— Я не верю, я знаю! Мне не нужны посредники и переводчики для того, чтобы самому беседовать с Богом.
— Как понять, что тебе нужно, когда тебе ничего не хочется? Мне кажется, что Вы очень умный человек, и надеюсь, что у Вас еще есть время для общения?
— Человек всегда, что-то да желает. Ничего не хотеть, это тоже определенная позиция в желании. Это здоровый пофигизм, который может подсказывать, что у вас все прекрасно, только Вы от этого не ловите удовольствие. А если серьезно, то согласно вашему статусу, у Вас какая-то скрытая глубокая боль.
— Проблема моя именно в том, что я не могу отпустить, забыть… Очень много было стрессов, теперь мучаюсь. Это, как будто душа отделилась от тела и не знает куда идти и что делать. В этой безисходности так страшно. Еще страшнее от того, что никто никого по настоящему не понимает.. — написала я, опять погружаясь в ощущения, после которых мне всегда хотелось напиться вина или еще чего покрепче.
— Я для вас совершенно незнакомый человек. Я не психолог. Просто сейчас меня воспитывает Смерть и это придает не бывалую ясность всему, что происходит с людьми. Я знаю, что все мы чистые и светлые. Вы опишите мне всю эту сердечную ситуацию от начала до конца, все как есть, ничего не скрывая. Я это — Вы. И общайтесь со мной, как со своим отражением. Ответы будут приходить к Вам сами собой. И страхи уйдут, и себя вы вспомните и воспримете этот опыт не как наказание, а как благословение увидеть то, что прямо сейчас не видется. Никакой религии и психоанализа. Только Вы и Ваше внимание!

Это предложение меня несколько смутило, но что-то таинственное продолжало заманивать в беседу, которая и без того затянулась, как и затянулись мои переживания и боль.
Когда же все-таки наступит тот день, когда я проснусь все еще одна, но жизнь уже будет спокойна и проста, и все что я буду делать, станет приносить мне радость? И мои поступки больше не станут требовать самооправдания. И везде мне будет хорошо. Никуда не нужно будет убегать из дома, отмахиваясь от назойливой тоски, как от назойливой мухи в маленькой комнате. И никто не придет, и будет все равно от этого. И то, что «все равно» будет приятно. Мысли бесконечным потоком приходили и приходили в голову, то оправдывая меня, то прося у кого-то помощи, то просто поскуливали, как брошенные щенки.
Что я в принципе теряю? Подумала я. Только что собиралась броситься хоть к кому-нибудь на шею, а сейчас размышляю над тем исповедоваться ли мне человеку, который, по всей видимости, многое понимал в этой нескладной жизни?

— Даже не знаю, как начать. Я всегда втягивала в свою жизнь «ненужных» людей. В 15 лет влюбилась. Не повезло. В 22 года полюбила, потом меня бросили. Эти отношения приносили мне сильные страдания. После, он женился на другой. Раньше страдала душевно, а теперь и физически. Обращалась к разной литературе. Потом уже к врачу, который был прав, когда сказал, что препараты не помогут, и я должна справиться сама. Успокоительные со временем стали все меньше помогать. Передозировки делала два раза назло самой себе. Отходила. У меня много вопросов, на которые я не могу найти ответы. И когда закипает мозг, я говорю: «наверно такова твоя судьба». Я решила, что я плохой человек, раз мне так не везет. Какой-то человек мне тогда сказал, что если пойдешь в религию то тебя обязательно в этом дополнительно убедят.
Я отправила это сообщение и только потом поняла, что никому и никогда обо всем этом до сих пор не рассказывала. Было как-то странно и необычно от ощущения того, что я с кем-то только что разделила сейчас свою печаль. И еще от того, как легко и просто, оказывается, это можно было сделать!
Через несколько минут пришел ответ:
— Не бегите больше от боли никуда! Повернитесь к ней. Там на самом деле уже ничего страшного не было и нет. Есть ожидание нового витка очередной боли, но это только от того, что считаете себя плохой, раз притягиваете к себе проблемы. И из-за этой мысли вы и попали в цикличность своих переживаний. ЗАПОМНИТЕ, ВЫ НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТЫ!!! Все это должно было произойти именно так, как произошло. Все старательно работали для вашего опыта и хорошо сыграли свои роли!
— Вы точно сказали. У меня во всем Чувство вины, во всем!!! Когда от тебя все время что-то ждут, разве возможно выйти из этого состояния?! А плакать не получается… Не знаю почему… Внутри все горит, хочется поплакать, но не могу…
К горлу подкатило знакомое и клокочущее желание зарыдать. Ум настойчиво начал искать виновного…
Живите в Сейчас, отучайтесь от роли покорной жертвы. Присмотритесь к тому, что вы называете собою и как этот образ себя создается. А плакать не хочется, ну и не надо! Прелесть этой игры в том, что Вы сами устанавливаете в ней правила и самое важное, что Вы теперь не жертва, а радость, для самой себя в первую очередь!
Спасибо большое. Мне давно нужны были эти слова. Наверное, я не так уж и невезуча, раз Вы мне написали. — Мне действительно стало гораздо легче на душе. Но, что то было еще не понятно. Что значит — Что я называю собою? Разве я не являюсь собою?
— Вы есть только то, что есть в Сейчас. Остальное игра воображения и прошлого опыта. Веря в них вы и начинаете страдать. Оставьте эти сомнительные категории как «наверное», «возможно». Это инструменты формирования формы и ее удержания. Вы совершенны! Насчет нашей встречи, все предначертано! Главное себя найдите на этом пути. Создатель на этой дороге нам много знаков в помощь подает. Мы просто их не замечаем, увлеченные игрой своих собственных теней.
— У меня очень низкая самооценка, как ее улучшить? Простите меня, пожалуйста, что донимаю Вас своими проблемами. Вам сейчас самому нелегко. Меня считают красивой, но высокомерной… Но я… просто тону… Я устала в это играть…
То, что Вы это признаете уже хорошо! Я могу давать много красивых советов, но без Вашего осознания себя, как совершенной и самодостаточной души, здесь ничего не получится. Ваше прежнее восприятие жизни в роли «жертвы» набрало такую инерцию, что в один миг ничего не образуется. Но, если Вы начали обращать внимание на того, кто задается вопросами о самом себе, то уже совсем скоро Вы почувствуете перемены. Возврат к состоянию депрессии будет еще происходить, и это может Вас сильно пугать и усиливать ощущение обреченности. Это нормально. Будьте готовы к этому. Представьте себе большую грузовую машину с кучей мусора, которая набрала скорость и мчится по гололеду. Двигатель Вы уже отключили, но инерция огромная и машина еще будет двигаться какое-то время. Если сильно тормозить, то Вас может занести и выбросить в кювет.
Научитесь жить и Быть каждым мгновением. Осознавайте все, что бы Вы ни делали, и у Вас не останется места для грустных мыслей. У Вас даже не будет надобности поднимать свою самооценку потому, что проживая осознанно каждую минуту, теряется способность оценивать что-либо. Это не сложно. Когда Вы кушаете, Вы думаете только о еде, когда отдыхаете на природе, Вы только созерцаете. Понемногу начнет появляться спонтанная радость. Это и есть существование в настоящем моменте! Самое лучшее лекарство от всех переживаний отсутствие того кого следовало бы лечить!
— Как-то не верится, что все может быть так просто, — написала я и с глубокой грустью добавила, — Мне ужасно не нравится моя работа и все, что с ней связано. Давно уже хотела поменять ее, но все как-то не решаюсь. Хотя уверена, что, несмотря на мои проблемы с руководством, резюме мне напишут хорошее. Я умею работать, но не получаю от этого никакого удовольствия.
— Я думаю, что Вам везде будет сложно потому, что переходя на новую работу, вы не оставляете себя недовольную на прежнем месте. Свое недовольство как чемодан вы всегда носите с собой. И резюме не будет показательным на новом месте, поскольку описанные в нем Ваши характеристики нарабатывались и проявлялись только с прежним коллективом, который Вы не можете забрать с собой на новую работу. Не факт, что Вы проявите себя также и на новом месте. В любом бизнесе с Вас будут требовать стать лучшим, и это соревнование только разделяет всех сотрудников. Никому не нравится быть вторым или третьим в том месте, где карьера определяет все. Зато, если Вы принесете в коллектив атмосферу любви и тепла, Вы, конечно, не станете первой, но Вы будете любимой всеми, и работа, которую Вы ненавидите, возможно, станет Вашим новым увлечением. Попробуйте. Что вам мешает стать любящей там, где вам меньше всего хочется находиться?

Каким-то образом я улавливала простую истину в этих словах, но еще никак не понимала, в чем состоит легкость этого восприятия. Вопросы продолжали доверчиво ложиться на клавиатуру компьютера.
— Что делать, когда что-то сделаешь и сильно жалеешь? — спросила я у своего нового знакомого.
— Задай вопрос самой себе, насколько это сожаление будет важно для Вас через год.
— Наверное, это на очень-очень долго… — ответила я, и что-то горькое опять подкатило к горлу.
Живя с такими сожалениями о прошлом, Вы двигаетесь в этой жизни спиной вперед и поэтому не замечаете, какие прекрасные возможности преподносит Живая Сейчастность. Каждый день что-то важное проходит рядом с Вами, для Вас и через Вас. Но Вы не замечаете перемен потому, что все внимание обращено в прошлое там, где некто «Вы» оставили какую-то боль. Это и есть жить не осознанно. Остановитесь в этом бесконечном переживании и с заботой посмотрите на то, что уже есть сейчас. На то, чему Вы должны быть благодарны судьбе, создателю всего, и себе в ком возникают все явления.
Можно бесконечно долго подвергать все психоанализу и предполагать, что надо делать и что произойдет, но только все это будет бесполезной возней без понимания того, что своими воспоминаниями и сожалениями Вы умерщвляете настоящие мгновения, в которых жизнь преподносит сама себе радость. Сожалений на самом деле нет! Есть только страх испытать то же самое, что принесло Вам когда-то невыносимую боль. Этот страх просто трансформировался в Вас в бесконечное чувство вины, и поэтому Вы и идете в настоящем спиной вперед, боясь глядеть на то, что происходит прямо сейчас.
— Я не знаю, как это сделать на практике… Поговорив с Вами, я начинаю понимать, что не знала, что для меня является покой и счастье… Я постоянно хожу по кругу, совершая одни и те же ошибки…
Я отправила сообщение и задумалась над тем, возможно ли вообще совершать ошибки в состоянии покоя?
Покой — это наше естественное состояние. Когда Вы начинаете беспокоиться о чем-то, начните наблюдать за мыслями и переживаниями. Какая бы плохая, негативная мысль не возникла, начинайте следить за ней. Наблюдайте за движением этой мысли, которая несет с собой поток переживаний и переводите внимание на того кто это знает. В состоянии осознанного наблюдения за негативными мыслями, они теряют способность развиваться дальше. Наблюдение создает определенную замкнутую форму, в которой мысли перестают цепляться за все новые и новые негативные темы и прошедшие опыты.
Когда плохие переживания находятся в наблюдении, они очень быстро пожирают самих себя и не распространяются, как метастазы по всему Вашему существованию. Понаблюдайте за этим, и Вы заметите, как все переживания быстро уходят и прекращают хозяйничать в вашей голове.
— Однажды я писала то, чего боюсь на листе. Прочитав медленно, пережив снова, сжигала… Ликвидировать удалось лишь один раз, больше не помогало… — Написала я.
— В следующий раз, как только Вы начнете осуждать себя и сожалеть о чем-либо, погрузитесь полностью в это состояние и Наблюдайте. Наблюдайте за этими ощущениями, ни на мгновение не оставляя их без внимания. Сообщите затем о том, что происходило. Это важно!
— Приходит вывод, что я ничтожество. Наступает разочарование и возникает боль. — Ответила я сразу, и тоска всей многотонной массой разом вывалилась на меня из темноты моих мрачных воспоминаний.
Вы не поняли меня. Когда будете переживать, следите не за результатом, а за самим процессом. Не надо делать выводы и все резюмировать. Сейчас то, что Вы делаете, называется самокопанием. В этом случае можно такую яму выкопать, что никогда из нее не выберетесь. Любое негативное переживание вне Свидетельствования за самим собою отдаляет Вас от сущностного себя, и, как правило, Вы ставите себе оценки с большим знаком минус.
Суть наблюдений состоит в том, что со временем Вы начнете понимать, что Вы — это не Ваши переживания, не Ваши мысли и не тот, кто считает себя ничтожеством и виноватым во всем. Вы начнете обнаруживать себя Настоящую, ту, которая не является этим хаотичным умом. Вы чистое, светлое и вневременное Сейчас, без какой-либо религиозной подоплеки в этом, и это является Вашей истинной сутью. Запомните, то, за чем Вы можете наблюдать, Вами не является!
После этого ответа мой собеседник неожиданно вышел из сети, даже не попрощавшись со мною.
Я почти не помнила, как подошла к постели поскольку старательно хотела понять некоторые советы своего ночного собеседника. Они с каким-то скрипом проникали в мою голову но еще не могли видимо найти там свое место. Свернувшись клубком, я быстро уснула, уткнувшись носом в хлопковые клетки синих воспоминаний.

Вторник

Утро следующего дня выдалось ничуть не лучше предыдущего потому, что отчаянно хотелось спать. Но как только я вспомнила о своем ночном разговоре с незнакомцем, все во мне как-то незаметно перестроилось и в восприятии грядущего дня стали появляться необъяснимые и приятные ожидания. Всю дорогу на работу я перебирала ответы ночного собеседника, и они свежо но еще в непонятых формулах всплывали в моей памяти. Как будто освещая передо мной таинственное и ранее незнакомое пространство, эти ответы в каком- то не вероятном хороводе мыслительных пазлов указывало на отсутствие того, что я так долго собою считала. Интересным образом это ни сколько не расстраивало.
Иногда в течение всего рабочего дня я неизбежно, но с какой-то непонятной новизной в суждениях начинала вспоминать о своем бывшем парне, перебирая в уме все обстоятельства нашего с ним расставания. Фейерверк первых дней знакомства с ним легко и непринужденно перерос в глубокие чувства. А может все мне только казалось? Может, все это было только красивой сказкой, которую я долго ждала и с удовольствием начала дорисовывать посредством его игры с самим собою. И возможно после всего произошедшего я просто хотела вернуть его с обезумевшей настойчивостью, лишь для того чтобы бросить самой? Финал подобной игры казался более адаптивным и приемлемым.
В любой сказке финал придумывает только тот, кто начал ее создавать. С момента нашего расставания для меня больше не существовало никакого мужчины, даже мужчины-друга. На какое-то время в мою жизнь забредали мужчины, но только мужчины «функции», за счет которых я всегда компенсировала боль и «отыгрывалась». Я вспомнила, что именно тогда я начала курить сперва сигары и затем уже все остальное. Но разве брошенная женщина не может делать все, что ей угодно, разве причинённая боль не является оправданием ее безумств? Разве моя боль не стала толчком для новых свершений, потому как с его уходом у меня теперь мог появится другой и чужой «он», кому я могла теперь доказывать, что могу все, со мной нельзя расставаться, я заслуживаю и достойна любви? Только вот, что я свершила по настоящему?! Живу назло ему или боли, притворяясь счастливой, и не более. С горькой иронией я допинала свои мысли к концу рабочего дня.
Ближе к 6 часам вечера я чаще стала посматривать на часы в ожидании конца рабочего дня, и как только закончилась работа, помчалась к себе домой, по дороге забежав в магазин за продуктами, чтобы не упасть дома от вечернего голодного обморока.

Его долго не было в онлайне, и когда он появился, я с каким-то болезненным нетерпением стала ждать ответ на отправленное еще прошлой ночью толи сообщение, толи письмо.
— Мне было 22… Я познакомилась со своим любимым. Мы собирались пожениться… Это были чистые и красивые отношения… Но он переехал в Москву, чтобы обустроиться и потом пригласить меня к себе… Рядом появился другой — взрослый, богатый и уверенный в себе взрослый мужчина, который красиво и шикарно ухаживал, Меня никто еще так не воспринимал, …или никто еще так не играл со мною в свою щедрость и уважение ко мне… На какое-то время в его ухаживаниях я как буд-то начала ценить себя.. Или узнавать себя вне контекста той маленькой и не совершенной, кем долго себя считала… Я запуталась. Тот был далеко, этот рядом… В общем, однажды ночью я осталась со своим новым знакомым… Потом я рассказала своему любимому о том, что встречаюсь с другим. И он исчез на несколько лет. Тогда еще это не было так больно как сейчас. Затем я узнала, что он женился, и как-то сама позвонила ему, и все снова началось… И любил, и не любил, иногда упрекал, что предала… Взрослый мужчина хотел жениться на мне. Говорил, что любит. Но я… не смогла… Я все время живу воспоминаниями о своем любимом… Недавно мы опять расстались потому, что он не хочет бросать свою семью.
— Не ожидайте от этих отношений ничего… Покой он у жизни, в которой нет ожидания. Отношение, это словно относить себя кому-то, передавать себя. Пусть будет сейчас так, как есть. Тогда Вы не будете зависеть от каких-либо ожиданий, которые уже сейчас Вас контролируют. Это самое худшее, что может случиться. С подобного ожидания потеря самого себя еще более цементируется.
— Кажется, я больше ничего не жду от этих отношений и не знаю, чего от него хочу теперь… — Написала я, понимая какую-то простоту и силу в словах своего собеседника.
— Это самое лучшее, что Вы можете сейчас предложить самой себе! Не ожидайте ничего.
— Неужели я так и буду чего-то ждать… Я хочу просто жить, любить и быть любимой… — Дополнила я с надеждой получить спасительный ответ.
— Познайте то кем вы на самом деле являетесь. Учитесь видеть то, что есть и как оно есть не требуя уважать или любить себя. Это кажется сложным? Но только так можно полюбить другого по-настоящему, без болезненной зависимости от чувств в которых очень много личностных переживаний и практически нет самого объекта любви..
— Это не кажется сложным. Это просто совсем не понятно.
Его ответы создавали еще больше вопросов и это по-настоящему пугало. Но несмотря на это я не могла остановиться и продолжала забрасывать незнакомца новыми вопросами, выползающими из меня нескончаемой чередой.
— Что нужно делать, обнаружив в себе плохие качества? Как победить все это и полюбить себя? Сегодня опять была атака отрицательных эмоций, больного воображения… И, в конце концов, я как буд-то нашла спасение — какая бы мысль, эмоция не пришла в голову, твердила себе, что это лишь то, что мне кажется, что это лишь те мысли, которые я выбрала на данный момент… И, знаете, отпускало! После, неожиданно, я и не собиралась об этом думать, пришел вопрос, а что страшного случилось? Он спокойно живет сейчас, а ты устроила черт знает что! Я представила, что он предложил быть вместе, и спросила у самой себя, что ты будешь делать? Ответ: красиво откажу, добавив, «по крайней мере, не сейчас». Я представила, что он просто исчез… Ответ: «Такого не может быть. Ну, а если все же я справлюсь, причем очень легко. Если бы ты его любила, все было бы по-другому, и ты не подпустила бы к себе другого человека»… Я даже сумела посмеяться над этой ситуацией… В конце добавила: «Ты все-таки неповторимая, отчаянная, сумасшедшая, любящая ходить по лезвию… Ты сама не хочешь спокойной жизни, еще и умудрилась себя жертвой сделать».
Теперь скажите, чей это голос — сердца или разума? Мне надо это знать! Ну, что я за человек?!
— Ум все время Играет в себе кого-то. Не надо никого побеждать. Вы сами заметили теперь, что когда становишься не соучастником своих мыслей, а их сторонним наблюдателем, все каким-то образом само собой уходит, или как бы игра начинает освещать себя превращая важность себя в смех обнаружения себя. Это важно, быть самим свидетельствованием мыслей. Тогда они перестают иметь власть над тем, что вы называете собою. Все эти метания очень свойственны многим людям. Но подобное свидетельствование поможет расхлопнуться и исчезнуть игре имени себя и раскроет истиную вашу потенциальность.

Как-то неожиданно мне стало гораздо легче, как будто выпила сразу много успокоительного. Хотя совершенно не поняла о какой потенциальности идет речь я продолжила.
— Все это время я, возможно, гонялась не за ним, а за исправлением своих ошибок… Мне некого побеждать, кроме себя самой… Он единственный, кого я не смогла забыть, кого я всегда рада видеть, слышать… а, главное, хочу просто поцеловать… Вру, не всегда, а когда влюбляю себя в него… Кажется, я начинаю сейчас отпускать его окончательно. Почему меня Бог создал именно такой?
— Порою поражения несут в себе знания гораздо более глубокие, чем победы, которые могут являться и делом случая. Все не напрасно. Любой опыт — это обретенные навыки и знания. Не бывает проблем, есть только уроки, ситуации. Только так относитесь к тому, что случается. Многие начинают сожалеть о содеянном, когда понимают, что что-то пошло не по плану, не совпало с намеченным результатом, и именно в этом восприятии закладывается следующая неудача. Необходимо перестать осуждать себя в любых ситуациях а рассматривать кто этот Незнакомец внутри тебя самого, которого ты настойчиво называешь собою.
Жизнь — это игра. Большая игра с правилами, которые устанавливаете Вы сами. Но есть законы, которые мы не можем избежать и которые усваиваем только, когда совершаем кажущиеся ошибки. Не ошибаясь, мы не научимся распознавать истинные очертания самих себя, того кто не может ошибиться в своем первопричинном явлении. Самый главный закон — это любовь и не столь к себе сколько в распознавании себя Любовью — это и есть изначальная и сущностная потенциальность, без величия, без чувства собственной важности. Не осуждение себя — один из важных аспектов в этом законе поскольку он снижает качества реальности несуществующего я.

— Меня почему-то не покидает мысль о том, что Вы все-таки состоите в какой-то религии. Все, что бы Вы ни говорили, звучит как проповедь, — написала я осторожно.
— Возможно, что это просто Вы воспринимает и чувствует сейчас все, как некую истину. Я знаю, что Бог везде и во всем, где существует любовь. Поскольку он и есть Любовь! Поэтому так много проводников к нему.
Все люди — это боги любви! Только вот многие спят крепким сном, укрывшись мыслями и представлениями о себе. Религии, бесконечно переписывая святые писания, сделали их уставами сообществ с ограниченной ответственностью. Они стали рациональными и прагматичными, похожими на бизнес структуры. Духовные храмы безусловно ведут людей к богу, но чаще всего делают это через навязанное чувство вины и страха, из-за чего эта дорога становится бесконечной, и в бога всегда приходится верить, а не признавать его каждое мгновение во всем, что нас окружает. И это является первопричиной отрицания человеком божественности в самом себе. Отсюда и возникает фатальный конфликт человека c самим собой.

Мне порожнему многие слова собеседника были не понятны и возможно из за этого возникало какое-то внутреннее сопротивление. И словно отряхнувшись от «богословских» идей я перевела разговор.
— Вчера я посмотрела вашу группу. Вас все время преследуют боли?
— Боль касается только тела! Внутри непередаваемый покой!
Я снова не поняла ответ своего собеседника, но с какой-то возникшей нежной благодарностью продолжила.
Я очень хочу, чтобы Вы жили долго и счастливо. Иногда мне хотелось заболеть, чтобы хоть как-то очистить себя. Вы, наверное, немало страдали, чтобы быть таким мудрым?!
— Любое страдание — это признак обновления! Болезнь для меня является сейчас большой иллюзией. А мудрым я себя не считаю потому, что в каждом человеке изначально существуют огромные Живые знания себя, и это естественно для всех. Вы сами давно уже созрели для обновления, но инерция прошлого пока еще тянет ко дну мыслей о себе. Сожалеть о прошлом и во всем видеть себя виноватой — вот самая тяжелая болезнь. Эти мысли хуже любой метастазы вгрызаются в плоть самой жизни. Если не лечить ее вниманием и наблюдением за тем как всплывают образы о себе, то скоро придется ампутировать и фичесакую плоть!

— А какая я на самом деле?! Я не хочу, чтобы люди, особенно те, что мне так дороги, думали обо мне плохо. Однажды мне захотелось, чтобы меня пожалели. Но потом я поняла, что жалость — самое губительное чувство. Может это все от страха остаться одной на всю жизнь?
— Вы правы. Страх — это словно аппендицит в душе, который можно вырезать только любовью. В положении терпимости Вы бесконечно мучаете себя и делаете застывшим вокруг себя всех, к кому прикасается Ваше внимание.
Запомните навсегда, Вы не нуждаетесь ни в какой жалости к себе. Это позиция для «спящих» не ведающих о себе, для кого угодно, но только не для Вас. Те, кто Вам дорог всегда отвечают Вам любовью, только Вы все время ждете от них дополнительных подтверждений в этом, что обязательно будет изводить всех.
Научитесь слушать голос Духа и идти за его зовом! Это самый лучший гид в Вашей жизни.
Этот голос поможет в дальнейшем разобраться во всем. И в первую очередь в том, что не столько надо любить себя, сколько необходимо познать себя! Только в этом случае появится настоящее, мудрое, исцеляющее всех и все сострадание!
— Может, я просто боюсь перемен… Хотя и не считаю себя слабым человеком… Вам я могу признаться. А может это не страх, а гордыня? — спросила я, понимая, что полностью доверяюсь этому человеку, которого никогда не видела и не знала. А может именно поэтому я и пишу об этом ему?!
— Какую разницу Вы видите между страхом и гордыней? Это все производные Эгоцентризма. Его кровные родственники. И не важно, кто за кем идет в ногу, они питаются из одного источника, из человека, не осознающего свою красоту и полноценность…
— Но почему тогда я все время чувствую себя перед всеми виноватой и почему в таком случае во мне так много раскаяния?
— Раскаяние — это всегда прикрытое обвинение того кем вы себя считаете. Сама придумала, сама обиделась, сама согрешила и сама же наказала себя. Вся эта вина, по большей части, выдумки ума. Ум — это наш личный адвокат, обвинитель и судья в одном лице, который с удовольствием бросает не столько нас сколько самого себя по замкнутому кругу, лишь бы идеи о себе никуда не делись. Раскаяние — это бесконечный процесс преодоления боли из прошлого. Действие, которое не эволюционирует, а только сильнее отождествляет Вас с проблемами. Когда же Вы становитесь просто наблюдением своей боли, забег заканчивается, юриспруденция в голове рассыпается потому, что нет той личности, от которой можно было бы проблеме оттолкнуться. Запомните, вы есть живое наблюдение за всем, что просто происходит, и нет нужды в раскаянии и в оправдании себя потому, что Вы уже вне игры, и эти правила не для Вас и эта игра не есть вы.
Человек, неважно женщина или мужчина, рождается свободным вне знаний о себе. Свобода, кроется в этом естественном состоянии не определенного тебя. Любое раскаяние или терпение — это лишь насилие над самим собой в не знания правды о самом себе. Эта истина оставляет за человеком право выбора между тем, быть по настоящему свободным или рабом чьих-то суждений о себе!
Общая беда людей в том, что они не знают, кем на самом деле являются. Эта телесная жизнь делает всех зависимыми от чьих-то мнений, от общества, в котором они живут, от законов, которые ими управляют в большей степени, чем защищают. Очень печально, что люди не видят в себе изначальную природную божественность, не чувствуют свою естественную свободу. Многие от беспрерывного переживания вины и терпения, покрыли мозолями свое существование. Я вижу, как люди живут, словно в густом тумане. Сталкиваются друг с другом, наступают друг на друга, страдают от своей искусственной ограниченности. Все претворились спящими и в этом первичном притворстве всегда присутствует таинственная грусть и тоска по не потерянному себе.
Самое важное освобождение — это освобождение от всех представлений о себе. Очищайте свой ум от чужих установок, из-за которых вы разучились слушать голос своего сердца. Вы здесь для того, чтобы понять и найти себя за пределами этой «ложной личности», которую называете своим именем. В этом и есть истинная радость и Вкус Жизни!
— Знаете, у меня сейчас возникло странное ощущение свободы, как будто душа вырвалась из-под якоря. — Я отправила сообщение и опять почувствовала странную легкость и приятную дрожь внутри тела.
— Это хорошо! Вы все чаще будете обращать внимание на то, что все вокруг будет происходить и случаться само собой и наилучшим образом! Еще не раз обстоятельства и ум сожмут сердце в печали и сомнении, но однажды вы ненайдете в этих состояниях себя. Сейчас вы просто не видите всей картины, которую рисует Бог. Если из целого предложения убрать всего одно слово, иногда невозможно понять, о чем здесь вообще повествуется. Научитесь слушать, научитесь Видеть.
— Я очень благодарна Вам! Только сейчас я поняла, что свобода — это то, что у тебя внутри…
Я бы не хотел, чтобы мои слова воспринимались Вами, как некая непререкаемая истина. Важно, чтобы то, о чем здесь говорится, резонировало и откликалось. Только тогда эти знания Ваши и эти знания Вы.

Среда

Вечером следующего дня, только забежав домой с работы, я сразу набрала новое сообщение своему собеседнику. Мне просто не терпелось выплеснуть из себя следующие вопросы, которые накопились у меня на работе за весь день и не давали заниматься делами. Странным образом я понимала, что на многие из них мне не дадут ответы но важность этих вопросов растает в свете кого-то нового знания, которое еще я не могла распознать.
Сердце может обманывать? — Отправила я сообщение, как только увидела, что он зашел на свою страницу.
— Сердце никогда не обманывает. Оно само бывает обманутым, когда мы не слышим его шепот за сладкими картинами будущего, который рисует ум. Уметь его слышать — это первоисточник человеческого счастья! Но ум всегда будет вмешиваться со своими сомнениями и страхами. Старайтесь быть самим наблюдением за собою. Это как медитация или молитва без действующего персонажа. Так сердце начинает крепчать и быть внимательным к тому, что создает ум.
— Я никогда не медитировала и не молилась. Я не умею. — Написала я и вспомнила, как когда-то еще в детстве слышала тихий шепот своей бабушки время от времени о чем-то просящей за нас в смиренном поклоне перед иконкой над своею кроватью.
— Уберите прямо сейчас из мыслей все желания, страхи, сомнения. Останьтесь наедине с собой, доверьтесь безысходности пустоты. Почувствуйте этот момент. Никаких мыслей, никаких желаний. Только прозрачность бытия и ничего более. Удерживайте максимум времени на ощущении возникшей тишины. Как долго получится у Вас это сделать?
— Совсем недолго. Мысли налетают уже через несколько секунд. Возможно потому, что эта тишина начинает пугать?
— Да это выглядит, как подкрадывающийся страх. Но это последнее переживание ума перед появлением чистого сознания. Это страх потерять то, что вам никогда не принадлежало. А ту тишину, что в Вас всегда существует без каких-либо условий, Вы теряете только в видимости мыслей, в поиске прошлого и в переживаниях за будущее. Это бесконечный бой с тенью, в котором всегда побеждает лишь воображение наполненное опытом.
— А как же мечты, наши желания стать успешными, наши стремления к счастью?! Разве они могут возникнуть из состояния тишины или тем более из пустоты?
— Картины рисуются на чистом полотне, и настоящую красоту Вы обнаруживаете не действием ума, а созерцанием всех явлений в себе, которое берет свое начало из того, что ты называешь пустотой и безмолвием. Только в спокойной воде можно увидеть чистое и неискаженное отражение своего лица. В безмолвии себя, в не определений качеств авторства исчезает хаотичность мыслей, и все предстает в совершенном виде. Тишина в Вас самих никогда не станет противоречить с желаниями, которые исходят из момента как возможность поиграть в эту реальность но не быть внутри этой игры. Тогда никакой успех не возвеличит Вас над другими, не превратится в гордыню, и Ваши стремления не пройдутся лезвием по существованию кажущихся «других» людей.
— В ваших словах я всегда нахожу успокоение… сейчас я стала чувствовать себя как-то по-другому. Что-то происходит со мной. — Написала я и почувствовала, как слезы стали наполнять глаза, как вода наполняет дно сухого колодца, и стекаться по лицу тонкой и освежающей струйкой.
— Если по-настоящему хочешь измениться и что-то понять, перестань мыслить отрицательными и сомнительными категориями. Запомни, Вы совершенное создание! Вы безграничное Сознание без которого никто и ничто не существует. Вы отправная точка своей собственной светимости. Вы — творец своего собственного Бытийного Присутствия!
Осознай и обнаружь это прямо сейчас не в себе но фактом себя, за пеленой беспокойных мыслей.
— Теперь я могу плакать.
— Это замечательно! Подобные слезы делают эту плотную реальность по настоящему Живой. Слезы очищают от имитации и стремлении к подражанию. Это самая лучшая медитация! Я очень рад этому!
Через несколько минуту мой ночной собеседник вышел из «online», и я еще некоторое время наслаждалась своим состоянием, в котором слезы принесли с собой знакомое с детства успокоение.
Затем немного порывшись в интернете, я отправилась спать, подготовив заранее очередной вопрос, который собиралась задать на завтра.

Четверг

— Мое сердце всегда находится в прошлом. Почему, после таких очевидных слов и направлений, которые вы даете оно настойчиво возвращается в прошлое?
Мой собеседник как всегда сразу же стал терпеливо отвечать, раскрывая во мне с каждым разом скрывавшиеся от меня ответы.
— Прошлое есть у ума. У настоящего есть только оно само. Если Вы неожиданно потеряете память, исчезнут и тревоги, но вы все равно будете знать то, что вы есть. Правда есть большая вероятность того, что ум начнет тревожиться по поводу того, что он ничего не помнит. Одно это говорит о природе ума.
— У меня сейчас появился какой-то покой. Я ничего не приобрела, ничего не добилась, ничего для себя не решила, так откуда взялось это успокоение?! Я теперь очень боюсь вернуться в те переживания, которые были со мной еще два дня назад.
— Вы начали обнаруживать саму себя! Это не мгновенный фокус, а процесс цветения. Еще не видно самого цветка, но корни уже стали наполняться влагой жизни. Поэтому страх, как фантомное явление от неведения себя, еще будет присутствовать какое-то время, но Вы всегда должны помнить, его воспроизводит только ум когда вы перестаете себя знать Сущностно через живую природу этого момента. Ум всегда чувствует в пространстве покоя потерю своей важности. Когда Вы есть у себя по факту самого присутствия, Вы перестаете нуждаться в его кипучей деятельности, вернее вы не найдите себя в нем. Вы становитесь самой Свободой себя в не контекстов идей и знаний о себе. Задайтесь этим вопросом и наблюдайте за своей первопричиностью. Счастье гораздо ближе, чем Вы думаете.
— За последние несколько лет я впервые стала жить без успокоительных! Мне кажется, что Вы Волшебник! У меня даже пропало желание искать встречи с человеком, которого я когда-то любила. Сейчас мне просто хочется, чтобы он хорошо обо мне думал… Я уже не знаю, может опять сменится желание… Что это за такая болезненная привязанность?! Зачем она дается человеку? — Спросила я, вспоминая как в течение дня мысли о нем все еще незаметно пробирались в мою память.
— История женщины — это история привязок. Женщина — это большое Сердце, что бы она ни любила, она всегда будет приковывать себя к этому цепями. Исследуя причины своих привязок и свою внутреннюю боль от ожидания потери, можно вырыть в себе глубокую яму. Потому, что это работа от ума и внутри самого ума. Если более тонко прочувствовать проблему, то можно будет обнаружить, что все, к чему мы привязываемся, на самом деле просто контролирует реальность того, что мы думаем о себе. У настоящей любви никогда не возникнет привязанности потому, что она по своей сути неделима. Там нет двоих. Она дарит то, что даровано изначально, не жертвуя собою, не торгуясь за свои действия. Потому что то, что ты даришь в этом нет жертвенности ибо оно не угасает в самом себе.
Привязаться можно к чему угодно: к вещам, к собаке, к соседу, но не к тому, кем Вы сами являетесь в этом божественном процессе слияния. Вам надо уяснить, что и до Вашего рождения весь мир был свободен, и все уже было и есть совершенно без вмешательства Вашего желания чем-то или кем-то обладать. Вы никогда не освободитесь, если не предоставите полную свободу всему, что любите и тем более тому, за что пытаетесь удержаться.
Вы начали меняться, но еще очень много мыслей у Вас в голове. Вам надо искать покой внутри. Снаружи это бесконечная карусель вопросов и сомнений.

— Вы правы! За своими переживаниями я всегда забываю о Вашем страшном диагнозе. Мне так стыдно за это, что я никогда не спрашиваю о Вашем самочувствии. Я, наверное, совсем безнравственна. Простите меня!
— Не надо извиняться. Вас будут еще некоторое время одолевать беспокойства и сомнения из-за неосознанной жизни из за невнимательности к своему собственному присутствию, которое не объясняет себя. Это естественно для человека, который жил долгое время без любви к самому себе, вне живого знания о себе, с глубокими ранами на душе, с разорванным на части сердцем. Но исцеление уже начинается за покоем, который Вы чувствуете сейчас, которым вы являетесь.
— Стараюсь… Я хочу научиться не жалеть о том, что было…
— Научитесь смотреть на все то, что называете собою, Сожаления еще будут приходить так же, как и любые другие ощущения. Тело не может не чувствовать. Необходимо не столько стремиться не вовлекаться в эти переживания, которые из-за Вашего к ним внимания незаметно превращаются в проблему, а быть Чистым Свидетелсьствовйанием этих явлений. Появилась неприятная мысль или эмоция, не вопрошайте. Это непременно заставит вас поверить, что именно вас затягивает в то что вы думаете о себе посредством этих ощущений. Просто будьте наблюдателем и самим наблюдением за наблюдателем. Научитесь жить, не оценивая что-либо, и не просто принимать все, что приходит и случается с Вами, а смотреть и видеть того кем себя считаете в этой игре в принятие.
Однажды я осознал, что жизнь на самом деле — это захватывающая импровизация настоящего момента. Когда мы находимся здесь и сейчас, мы всегда в состоянии глубокой любви к самим себе вне каких либо застывших контекстов. И когда нет того кто объявлял бы этот опыт своим жизнь становится невероятным приключением.
Мы всегда ощущаем счастье, когда наши ожидания оправданы, и находимся в печали, когда происходит наоборот. Это естественно. Но то, на что я Вам все время указываю — это свобода, которая ни от чего не зависит, это радость, у которой нет причины. Всё есть Жизнь. Всё нам дано просто так, а не во имя чего-то. Мы дар самому себе, Это божественная милость, которую люди не замечают, но которая существует во всем, что нас окружает. Не забывайте об этом никогда. Даже в кажущихся своих страданиях помните об этом и созерцайте свое собственное цветение! Это потрясающее состояние, в котором Вас не будет тревожить даже Ваша собственная смерть.
— Вы удивительный человек! — Написала я и поняла, что проникаюсь сейчас всей душой в состояние своего собеседника так, как будто между нами появилась невидимая и живая нить.
— Я ничем не отличаюсь от других людей. — Пришел от него ответ. — Люди просто очень сильно отождествлены со своим телом, со своими мыслями, проблемами, со своими желаниями. А это все уводит внимание от того, ке м вы на самом деле являетесь. В этом самая главная тайна совершенного счастья.
— По сравнению с Вами у меня одни инстинкты! Возможно, время меня исцелит.
— Время обычно не лечит, а лишь укрывает проблемы. Заметая под диван мусор, Вы не убираете его, а просто перестаете замечать, и скоро грязь начинает распускать неприятный запах по всей комнате.
Вы думаете, что счастье нужно заслужить и бесконечно решаете проблемы, связанные со своим отношением к внешнему миру. Поймите — для счастья Вы уже свободны! Когда Вы это осознаете — каждый Ваш день будет по-настоящему счастливым днем.

Я еще долго смотрела заворожённо на последние строки своего собеседника и думала о том, как я живу, что делаю и к чему по-настоящему стремлюсь в этой жизни. Его простые и убаюкивающие слова в то же время вдохновляли какой-то скрытой жизненной силой. Спать совершенно не хотелось. Мысли приходили в голову, неся с собой неведомую ранее энергетику спокойствия и вдохновения. Как будто кто-то сорвал толстые шторы и выбил грязные стекла в наглухо забитом окне.
Почему я всегда боялась расстаться и отпустить того, кого так долго любила? Отпустить ту ситуацию, которая меня изводила и все время контролировала? Откуда эти переживания? Из-за неопределенности будущего или от страха, что больше никого не встречу и не полюблю, или из-за моего задетого чувства самолюбия: ведь как это так, меня, да и бросили?!
А может быть, проблема началась еще до начала моих отношений с ним, к которым я просто еще не была готова. Ведь к любым важным событиям мы готовимся заранее. Все просто «нечаянно нагрянуло», как поется в песне. И в результате все случайно и получилось, как-то корявенько, непонятно и больно. Но как можно к любви подготовиться, и может ли она вообще быть совершенной, тем к чему стоит готовиться как к борцовскому поединку? А может, мне просто нужен был именно этот урок, чтобы я потом с кем-то встретилась уже подготовленной, созревшей для более глубоких отношений, в которых «другой» исчезает в своем собственном узнавании?
Почему и что в таком случае меня удерживает от окончательного разрыва? Возможно, просто инерция мыслей, создавших капля за каплей из чувственного восприятия обычную привязанность.
Не надо ничего бояться! Надо просто ослабить хватку и отпустить, и не столько его, сколько себя. Потому, как только в открытую ладонь можно положить что-то новое, потому как любая точка, завершающая предложение, может стать началом нового повествования. Кажется, что я опять ухожу в оправдание себя.. Какая неповторимая, тонкая грань между собою и идеи о себе…
Как порою сильно мы страшимся разжать руки и кого-то отпустить от себя. И этот страх вызывает еще более сильный страх сближения с кем-то. Ведь гораздо безопаснее удерживать то, что ты уже имеешь. Пусть мучительно и безысходно, но зато еще хоть как-то можно называть это любовью и утешать себя по ночам, под подушкой проговаривая как молитву, что он думает о тебе, что ты чувственная дурочка и это замечательно — раз ты еще любишь.
Глупо! Глупо потому, что всегда, чтобы прийти к чему-то новому, человек будет отталкиваться только от своего старого прошлого. В каждом из нас есть источник радости. Надо просто научиться принимать самого себя, обычного и несовершенного, через всеобъемлющую любовь к себе. Как непонятны, и в тоже время близки слова этого родного незнакомца.
Не может человек, который кого-то любит от сердца, лишать себя радости быть самим собою, радости общения и радости жизни. Потому что невозможно кого-то по-настоящему чувствовать, не имея представления о самом себе. Надо углубляться в себя в поисках того, кто воспринимает свои чувства. Того, кто живет и того, кто задается сейчас этими вопросами.
Все случается не просто так. Все приходит и уходит не случайно в этом вечном процессе обновления себя. Надо всегда уметь уходить, чтобы научиться оставаться. Надо идти дальше без страха и сожалений к новому опыту, который не может быть плохим потому, что он учит нас и делает сильнее или светлее…, более открытыми для всего нового или быть всегда новым для того, что происходит в каждом Здесь и Сейчас. Ты обязательно встретишься с тем самым человеком, который уже долго и настойчиво ждет тебя. Просто тебя еще сложно найти… потому, что даже для самой себя ты еще по-настоящему не Существуешь… Ведь именно об этом так настойчиво повествует мой ночной собеседник. Настойчиво стало ощущаться то, что, что-то более глубокое и важное в его словах все еще упускалось и не замечалось. И это не было связано с успокоением или будущим, с любовью к кому-то или с приходом смерти.
С этими мыслями я уснула только тогда, когда за окном в сиреневой темной дымке начинало пробуждаться небо.

Пятница!!!

В семь часов утра будильник разбудил своим привычным звоном. Но в этот раз я обрадовалась его мелодичному звуку, как новому подарку в красочной коробке, перевязанной широкими атласными лентами. Впервые с далекого детства я сама теперь решала, какие сюрпризы принесет мне этот подарок в новом наступающем дне. Это странное и необычное восприятие свободы не от чего-то а к чему-то предавало любому ощущению новизну и какое-то непрерывное обновление. Не возможно было понять, что и каким образом изменилось во мне, но уже также не возможно стало отрицать это.
Я выскочила на улицу не выспавшаяся но с устойчивым предвкушении удивительных и приятных открытий и это совсем не было связанно с долгожданной пятницей.
Во дворе не смотря на раннее время по привычному давно уже работал Ахмет, Двор уже был аккуратно выметен и он протирал от снега стекла чей-то машины. Увидев меня его глаза расплылись в доброжелательной улыбке. «Доброе утро!» сказал он. Я поздоровалась в ответ и садясь в машину только заметила, что стекла в моей машине также были старательно протерты от свеже-выпавшего снега. Было приятно обнаружить это и хотелось хоть как-то отблагодарить старательного дворника. Подходящего и адекватного презента под рукой не обнаружилось и я вышла из машины, что бы сказать ему спасибо. Странным образом захотелось посмотреть в глаза этому человеку, которого знала уже года два и не знала его совсем. Увидев мои движения он оставил свое занятие и отряхивая о рукав своей куртки сухую ветошь которой протирал стекла подошел ко мне поближе. «Вам нужна помощь?» спросил он внимательно рассматривая сперва мою машину потому и меня.
— Нет. Благодарю вас. Со мною все хорошо. Я просто хотела поблагодарить вас за вашу работу и за то, что вы делаете хорошее даже когда на вас никто не смотрит». «Спасибо и тебе за твою красивую улыбку» сказа он и тут же добавил — «Можно ли благодарить за то, за что ты получаешь удовольствие?» Я не совсем поняла его вопрос поскольку смотрела на его лицо и было странным образом не понятно откуда я это смотрю. Ощущение, что я это делаю совершенно не было. Происходило только само смотрение. Глаза человека стоявшего напротив меня казались моими глазами, Голова закружилась от этого видения и я опять плюхнулась в свою машину, что бы не напугать человека и не упасть на землю самой. Дворник подошел ко мне поближе и вглядываясь в меня произнес. Мне нравиться делать то, что я делаю и от того как людям становиться хорошо когда вокруг них чисто. Я наблюдаю за этим давно. И это удивительно красиво смотреть как чисто от этого становиться внутри у них. Это я благодарю вас за то, что вы чистыми глазами смотрите вокруг себя. Это великий дар! — Загадочно добавил он и улыбнувшись пошел выполнять обратно толи свои обязательство, то ли свое ремесло, толи служение.

В этот день на работе все мне стало видеться совершенно по-иному. Обстановка в офисе дышала какими-то обновленными красками и запахами. Возможно, что эти явления проявлялись из-за тонкого намерения обнаружить сегодня только радость и принести в коллектив любовь и свою теплоту, которой как оказалось, во мне было более чем достаточно. Но дело было совсем не в этом, а в простом и безусильном присутсивя себя в себе. Это удивительное открытие не повествовало, не декларировало о себе ни как. Оно в этом просто не нуждалось. Когда я с неподдельной радостью здоровалась с коллегами, люди настороженно и с любопытством оглядывались мне в след и начинали задумываться над моим поведением, в котором было много спонтанности и вдохновения. Сегодня я сделала удивительное открытие. Если не проявлять привычные механические действия, новый день всегда становится новой жизнью!
Когда к моему рабочему месту подошел директор фирмы, я почему-то не забеспокоилась и даже не проявила удивление, а просто улыбнулась человеку, который уже не казался мне «тошнотворным идиотом», а был просто мужчиной, по-своему хорошим и интересным и которому необходимо было быть требовательным к своим сотрудникам так, как это являлось его прямой обязанностью. Приятным и несколько хриплым баритоном он вежливо попросил меня подготовить срочный отчет за другого сотрудника, неожиданно заболевшего гриппом. В благодарность за проделанную работу мне предложили день отгула, которому я не привычно для самой себя особо и не порадовалась. Возможно потому, что радость среди радости растворилась в единении чудного вдохновения жизни, где сложно становилось определить важность чего-либо среди обилия подарков, который нес с собою этот всегда новый день. Улыбнуться этой мысли я не смогла потому, что сегодня с самого утра меня и так уже бесконечно «улыбало».
Когда директор уходил от меня грузной и тяжелой походкой, я вдруг вспомнила, что еще полгода назад у него в автомобильной аварии погиб сын. Из-за работы, на которой в тот день допоздна засиделся, он не смог забрать вовремя своего мальчика, и тому пришлось ехать из частной школы домой на такси. В больнице его сын около месяца боролся за свою жизнь, но смерть в итоге забрала к себе искалеченное и обгорелое тело, еще совершенно юного мальчика. Я только сейчас стала понимать, какую огромную боль несет с собой этот человек в каждое мгновение жизни, которую называет своей. И мне стало ясно видеться, что его незнание о истинном себе расширяло страдания в пространстве и во времени. Прежде чем скрыться за дверью своего кабинета, которую многие называли от страха «камерой», он оглянулся и с некоторой долей удивления опять пристально посмотрел на меня. Возможно думая о странностях в моем поведении, которые необходимо контролировать в рамках коллективной этики, Возможно увидев красоту искренности и новизну игры, а возможно вспоминая, что-то знакомое в самом себе, которое порою сложно обнаружить без чей-то светимости рядом с собою.

В обеденное время суета в столовой мне неожиданным образом показалась интересным и интригующим действием, в котором теперь словно в цветном хороводе отражались характеры людей, их мысли и манеры поведения во всем своем глубинном проявлении. Все здесь казалось захватывающим повествованием о множестве личностях, которые, как я думала, знала и в то же время открывала каждого по-новому. Когда я ела, причмокивая от удовольствия, гречку с изумительной подливой и запивала все это теплым и ароматным компотом, ко мне подошла моя подруга, и присев за стол, стала раскладывать с подноса блюда с едой. Во время трапезы она все время наводящими вопросами расспрашивала меня о прошедших днях, которые так сильно изменили мое поведение. Что-то обязательно должно было со мной произойти. «Не бывает дыма без огня и радости без происшествия», — говорила она, доедая суп с фрикадельками. А я смотрела на нее и радовалась тому, что у меня есть такая замечательная и совершенно нескучная подруга, тому, что я всегда знала к кому мне бежать, когда становилось особенно плохо, тому, что теперь я непременно поделюсь с ней своими новыми опытами и переживаниями, и прямо сейчас готова была обнять ее, не боясь быть не понятой людьми, в этом чудесном и пропитанным запахом свежего хлеба, помещении.
Вечером, счастливая и очарованная прошедшим днем, я бросилась к компьютеру, чтобы снова начать разговор со своим ночным гостем. И как только он появился на связи, я сразу набрала текст.
— Знаете, у меня почему-то возникло ощущение чего-то нового в будущем и вместе с тем — какая-то безмятежность. Я даже не думала, что можно одновременно такое чувствовать.
— Это хорошее ощущение. — с разу без вступительных «реверансов» начал мой собеседник. Так «выжигается» прошлое и застывшее. Уже нет такого подсознательного влияния всего подряд: и плохого, и хорошего. Вы — есть сама свобода, и покой проявляющаяся в ней.
— Какая-то странная легкость во всем. Я так привыкла страдать, что, кажется, будто вся эта тяжесть сразу отвалилась от меня как кусок грязи! — написала я, не уставая восклицать.
— Вы просто привыкли страдать.
— Вы тоже прошли через страдания? Что я такое говорю?! Простите. Я совсем забыла, что Вы болеете.
— Я не сержусь.
— Как Вы справились со страхом?
— Это были тяжелые, но очень интересные переживания, которые позволили понять, кем я на самом деле являюсь. Во мне сейчас действительно нет страха ни перед чем. Вернее, он есть, но не у истинного меня, а у проекций личности, которая несет в себе тяжесть этого переживания.
Однажды ночью ощущение той истины, что я не являюсь этим страхом, оглушило все восприятия. Потом что-то начало словно наполняться покоем. Хотя этот покой уже не в кого было влить. Было как бы тотальное принятие боли без принимающего. Это было потрясающее переживание, которое возможно объяснить только языком самого присутствия где нет никаких идей о себе. Любые слова только бы ограничили его восприятие в своем двойственном абсурде.
— Кажется, я тоже начинаю это чувствовать! Так странно… Еще в самом начале нашего знакомства, после просмотра того, что вы пишете, я испугалась, что открою Вам то, что никогда и никому не открывала. Но после вспомнила изречение: «Прежде чем измениться, Жизнь становится Невыносимой…»
— Можно и так сказать. Описаний Этого много но в них теряеться само живое переживание себя.
— Почему и у кого не хватает порою терпения… Как всегда, хочется всего и сразу…
— Эта торопливость от кажущейся неустроенности мира вокруг нас. Ищите покой внутри себя, который ни от чего не зависит, и обретете радость, у которой не будет причины.
— Радость без причины?! Да ей край — психушка!… А со мной и так столько всего происходит… Какое-то блаженное безумие — Отправила я сообщение и тут же искренно и задиристо рассмеялась.
— Большинство так и думают… — и бродят по земле серыми тенями на грани срыва эмоций, нервов, жизни. Наша изначальная природа — это жизнь в жизни. Наша главная задача на земле — узнать себя среди множества знаний. Среди приобретенных знаний о себе люди стремятся стать заметными, значимыми, заслуживающими внимания. Только вот делают это с очень серьезным видом, не замечая, как все и без того прекрасно вокруг. К сожалению, многие так устроены, что не любят счастливых людей вокруг себя потому, что из-за этого проявляется своя собственная несостоятельность жить в радости, в том числе и в радости, у которой нет причины. Про Вас обязательно кто-то скажет, что не от мира сего, если Вы только пройдетесь по улице, улыбаясь. Но если Вы будете улыбаться при встрече с ними, в них что-то начнет просыпаться для своей собственной радости. Не бойтесь быть не понятой. Причина этого непонимания кроется в них самих, а не в Вас. Умейте радоваться всему, без оглядки — и все к чему прикоснется ваше внимание, начнет наполняться жизнью. Радость она во всем. Вопрос только в том, готовы ли Вы ее замечать?
— Спасибо! Знаете, мне теперь кажется, что меня по-настоящему никто и никогда не жалел. — Написала я с удивлением обнаружив что куда-то исчезла тревога по этому поводу.
— Никогда не ждите жалости, а самое главное распознавайте, этого «ждуна» как нечто то за чем вы можете наблюдать. Живите из внутренней благодарности ко всему и к каждому за те уроки, которые приобрели, благодаря им. Теперь для будущего вы становитесь неуязвимой самой возможностью не определять себя в застывших масках и образо.
Настоящее сострадание выражается не в жалости, а в мудрости самого Существования и спонтанности происходящего. Доверьтесь своим ощущениям, отбросьте контроль мыслей. Вы есть Сиюминутности Бытия!
— Вы сейчас описали все, что со мной происходит! Я на минуту подумала, что сошла с ума… Я сейчас ничего не боюсь. Это нормально?
— Что вы называете нормальностью? Необходимость быть правильной в глазах другого человека? Возможно из за этого и влечет к другому человеку через желание оправдаться и доказать свою нужность, необходимость. Человек легко придает такому слепому движению форму любви не замечая за этим тонкое предательство своему сущностному проживанию.
— Да, наверное я вас начинаю понимать! Еще я поняла, что люблю Бога! Больше жить в мире иллюзий я не хочу и не буду… В мире полно любви, стоит только раскрыть ладони!!! Ведь так? — Я отправила сообщение и почувствовала, как во мне что-то билось и клокотало от восторга и нежности ко всему, что я могла сейчас вообразить или притронуться.
— Мир и есть Любовь.
— Да, чувствую… Ведь я сама закрылась. Причем винила, в основном, только себя. Я этого даже не понимала как настойчиво каждый раз ругаю себя пытаясь оправдаться перед чем-то что сама не могу увидеть и осознать.
— Если Вы себя не считаете виновной, то это не должно означать, что для этого существует кто-то другой. Все просто случается и случается в своей собственной спонтанности. Вы начинаете проникаться все глубже и глубже в свое истинное «Я». Теперь Вы видите насколько там чисто, за гранью Вашего представления об этом мире, и о себе. В этом нет никакой религии, никакого самовнушения. Там, очень много душевной доброты и любви к своему собственному присутствию вне идей и имплантных знаний о себе!!

Суббота

Утром я проснулась незадолго до того, как зазвенел будильник, и сразу стала собираться на работу, по пути стараясь запомнить сон, который мало того, что был цветным, еще и повествовал о каких-то сказочных эльфах, беседующих со мной. Когда я позавтракала и уже собралась выходить на улицу, я взглянула на календарь, висевший у холодильника, и тут только поняла, что сегодня суббота, выходной день. Инерция жизни, несущая всех в своем бессознательном танце, сделала мне еще один реверанс, чтобы показать, насколько можно быть слепым для настоящего момента.
Какое-то необъяснимое ликование подкатило к горлу, и мне захотелось петь и неважно что. Взобраться на крышу и петь во все горло. Кричать, что есть сил до истощения и разрыва голосовых связок. Какое-то непонятное чувствование себя живой и обновленной, и все дело было не в беззаботном выходном дне, изобилующим приятными сюрпризами, а в том, что я понемногу начинала просыпаться для «сиюминутности бытия», для каждого неповторимого часа и мгновения, рождающего новые ощущения меня самой.
Я не стала заводить машину и решила побродить по городу без какой-либо определенной цели. Меня просто тянуло выйти из любого замкнутого пространства на улицу потому, что казалось, что я просто необъяснимо выросла в своем теле и упиралась им во все, что можно было бы определить или озвучить.
Во дворе как всегда наш «Светлый» дворник привносил своей деятельностью толи чистоту во двор, толи дарил настроение. Я подошла к нему и поздоровавшись сразу потянулась с объятием как к хорошему старому другу. Не помню как долго мы так стояли, но неловкость чего-то непривычного и неординарность происходящего нисколько не беспокоили. Возможно некому было чего либо переживать, кроме того, что происходящее прямо сейчас переживало саму себя. «С добрым утром, хороший человек!» — проговорила я Ахмет уткнувшись в его рабочую жилетку со вкусом начинающего дня и легким запахом утреннего чая. «Каждое утро хорошее утро!» — ответил Ахмет неловко выбираясь из под моих обьятьев. Его глаза светились, как всегда выражая неподдельную открытость, которой он всегда щедро делился. Возможно именно поэтому его и не удивила моя бурная утренняя активность. Откуда все эти знания об «открытости» того кто стоял напротив? — подумала я толи присматриваясь к человеку, толи прислушиваясь к самой себе.
…

Даже и не помню, когда такое происходило в последний раз, чтобы я без машины двигалась по переулкам родного города. Возможно еще в детстве, когда босиком и вприпрыжку я гонялась по дороге в никуда за цветными бабочками. В теле была какая-то необъяснимая легкость, поднимающая меня над асфальтом и несущая вперед. Как будто играя в давным-давно позабытую игру в классики, я перепрыгивала на одной ноге по белым полосам пешеходного перехода и балансируя, парила над линиями серых бордюрных плит.
Наверное, уже был полдень, когда я решила зайти в кафе, немного перекусить и выпить горячего шоколада. Ночной разговор вызывал воспоминаниями какое-то легкое вдохновение. Что-то нежное и спокойное залетало в мысли и не оставляя следов, обдав лишь нежной прохладой, уносилось прочь в сказочную страну, где рождаются мечты. Я не успевала замечать, о чем были эти мысли, возможно, просто потому, что это никак меня не тревожило, из-за ощущения во рту сладкого и теплого вкуса ванильного шоколада с еле уловимым ароматом корицы и еще каких-то божественных приправ.
Потом я опять пустилась в свое безрассудное путешествие по мало проходимым переулкам и улицам, о которых я раньше даже не имела никакого представления. Тело плыло над землей, укутанное одеждами, но было ощущение его потери.
Казалось, что пропала куда-то его форма и предназначение. Исчезла потребность его кормить и о нем заботиться, водить в рестораны, заниматься сексом, ждать следующего дня и смерти. Вместе с тем, отсутствие восприятия тела вызывало и ощущения потери страха.
Интересно, а для чего вообще нам тело, если можно находиться в состоянии вне ведения его? — Подумала я, паря по заснеженным тротуарам серого города. — Возможно для того, чтобы я была всегда рядом с этим телом?
Но как часто я по-настоящему жила в этом милой плотности, когда мои мысли несли меня куда-то в круговороте дел и забот? Как часто я оставляла ждать его своего возвращения из нескончаемых переживаний, уносящих меня в воображаемое будущее и потерянное прошлое. Из путешествий в чувства страха и покинутости, в предположения как все должно быть из-за необходимости чем-то обладать, за что меня всегда будут считать нормальной и успешной. Как ни странно, но все это только безоговорочно растворяло мое тело в иллюзорности всех усилий и устремлений.
Что обычно менялось, когда я все-таки успешно наступала на цель? Когда приходило то, что я требовала от жизни? Сразу появлялись новые желания, возникали новые перспективы, и всего всегда было мало. И за этой бесконечной алчностью наступала опустошенность, приходило ощущение бесплодности этой большой игры, все время манящей меня какими-то новыми обещаниями, но в результате высасывающей жизнь по мгновениям, которых у моей вечности не так уж было и много.
Так происходило медленное предательство моего тела, теплого и нежного, в котором с самого рождения гнездилась моя душа, и хранилось мое сердце. На кончиках пальцев, притаившаяся нежность когда-то еще могла ощупывать этот мир, и я познавала вселенную и осознавала, где нахожусь и что чувствую в этот миг. Но когда в последний раз мне удавалось это сделать? Может тогда на море, когда он был еще рядом со мной, теплый и солнечный. Когда я готова была зарыться в песок от счастья и визжать, что есть сил, выплескивая в реальность происходящего свою радость? А может прямо здесь и сейчас, вдыхая небольшими глотками чистый и прозрачный воздух, и ощущая жизнь в дуновении свежего ветра, ловя его лицом как белым парусом? Разве можно всегда иметь что-то или кого-то, чтобы чувствовать жизнь в самой себе… или всеже себя в Жизни… и где же она вообще еще может быть, моя жизнь, как не во мне?! Жизнь в Жизни? Где грань, где граница от меня ко мне?
Что нужно телу, чтобы оно всегда возвращало меня из бесконечного думания и вопрошания? Надо просто быть! Надо быть самим собой там, где ты находишься прямо сейчас. Но могу ли я не Быть? Как все просто, и как сложна эта простота для ума, такого аналитического и авторитетного. Ум бесконечно часто уносил себя в какие-то сладкие иллюзии, обманывая и обволакивая свежими надеждами. И лишь тело искренно и реально всегда указывало болью на место моего предательства, становясь тяжелым и многотонным напоминанием моей свинцовой грусти.
Я всегда смогу понять себя только тогда, когда научусь чувствовать себя в том самом таинственном для всех месте, где существует реальность «здесь и сейчас», на которую всегда указывает это тело.
Нет и не может быть ничего важнее того места, где я нахожусь в каждый данный момент. Ведь только с этого места я всегда могу начать все сначала, и каждый мой новый день — это всегда новое день рождения меня и этого потрясающего мира!
Оглушенная простотой и великолепием этих чувств, я бродила по городу до глубоко вечера, даря улыбку встречным прохожим и притрагиваясь к свежему снегу, как к последнему чуду в своей жизни.
С каждым скользящим шагом, я погружалась в нескончаемые переживания, которые теперь не уносили сознание в фееричное «завтра», а погружали в уникальное ощущение ежесекундного переливания меня самой в ту, всегда теперь новую, всегда живую и обновленную меня.
Придя домой, я оглянулась вокруг. Здесь тоже что-то происходило. Здесь тоже теперь существовала какая-то жизнь. Все такое знакомое и обычное наполнилось новыми цветами, исходящими из глубин каждого домашнего предмета. Все теперь имело свой вкус и цвет, не сливающийся в общей массе беглого и бессмысленного взгляда. Каждая мелкая деталь в квартире привлекала к себе живым воплощением, приобретая вкус осознанного созерцания.
Когда потрясённая и очарованная я села за компьютер, чтобы излить своему ночному собеседнику благодарность за новый открывающийся для меня многообразный и трепещущий мир, я увидела на его странице фотографию, под которой, как живое сердце, бился сигнальный свет, указывающий на то, что он был в онлайне, и доказывающий реальность всего происходящего.
Набрав на клавиатуре сообщение, я нежно, словно прикасаясь к невидимому собеседнику, нажала на «Enter» и отправила послание.

— Вы не представляете, как много Вы для меня значите! Жить без ожидания чего-либо — это всегда жить сейчас! Другого времени у существования просто нет! Я это теперь так хорошо понимаю!!!
Ожидая его ответ, я начала представлять себе какой он на самом деле, мой ночной собеседник: его голос, его манеры, его письменный почерк, как он двигается и кого любит. Мне очень сильно захотелось его увидеть и просто прикоснуться к нему из чувства глубокой благодарности и нежности, какую я к нему теперь испытывала.
— Почему вы не отвечаете? — Написала я через час, так и не дождавшись ответа, и продолжила.
— Вы знаете, я тосозналаЧто на самом деле мы не можем измениться потому, что не способны потерять себяе!!! … Ответьте мне!..
— Привет! — мяукнули приятно динамики — У меня все хорошо! Не всегда получается сразу ответить. Вы мне очень нравитесь такой!
На мгновение мне показалось, что я услышала его голос.
— Я очень переживаю за Вас, — написала я и продолжила, — Знаете, сегодня такое происходит!!! Я почувствовала странное желание, впервые в жизни, сейчас я по-настоящему хочу быть только тем, что есть Сейчас… Но это даже не желание а просто какое-то движение, которое не останавливалось… Это невозможно как-то назвать…
— Наверное я вас понимаю! Это словно пьешь вино, которое всегда хранилось только в тебе.
— Все уже хорошо… Теперь я ПРОСТО Есть Жизнь… Странно писать слово «Теперь» когда слово «Жизнь» сама уже говорит за себя в переживании себя. А счастье — оно уже есть и всегда было! Мне просто всегда нужны были доказательства его существования и причины, чтобы о чем-то беспокоиться.
— Разве это не Чудо?!
Да, и я одно из его составляющих! С восхищением написала я и отправила сообщение, как будто выпустила на волю бабочку.
— Это точно!!!
— Я теперь каждую мысль, как будто вижу изнутри! Я безумно рада! Вы действительно меня спасли! — Написала я.
— Безумно, это хорошо! Нужно быть Живым чтобы быть безумным.
— У меня почему-то не покидаете ощущение, что Вы со мной прощаетесь.
— Кто может уйти, когда есть только эта сиюминутность Бытия?
— Я почти все время Вам жаловалась, искала успокоение и находила его в ваших словах. И сейчас я, как будто становлюсь безмолвной. Иногда накатывает какая-то грусть, и я понимаю, что это только по Вам. Я хочу, чтобы вы не болели. Мне кажется, что Вы волшебник и сможете исцелить себя!
— Не переживайте за меня. Ничего страшного со мной уже не может случиться.
— Вы мне стали близки, и я боюсь Вас потерять. Это ощущается где-то глубоко внутри меня там, где нет ничего личного, а лишь только голос души. Как будто моя душа — это частичка вашей души. Вы понимаете, что я сейчас чувствую?!
— Я очень хорошо Вас понимаю! Разве могут эти ощущения быть смертными?
— Нет! Нет, конечно!!! Мы все бессмертные души!! Или вернее кто может умереть когда есть только Это? — Написала я сообщение и тут же стала выплескивать из гортани на всю квартиру истошные и радостные возгласы, пугая своих соседей, ночных прохожих, луну, вопрошающую на меня из окна своим сияющим блеском!!!
— Этот мир сотворен не из страха, а из любви. Поэтому он так прекрасен, когда смотришь на него глазами самого Мира!
— Да! Да! Да! — Восклицала я, желая, чтобы весь мир погрузился в то счастье, которое уже не умещалось в моем безмерном сознании. Теперь я это точно знаю!!! Я это Чувствую!!! — Восклицала я, по-прежнему носясь по комнате, словно залетевшая в окно птица. От восторга, охватившего меня, я даже и не поняла, написала ли я последнее сообщение или просто выкрикнула его в тающее пространство, в невесомую нежность, в которой я бесконечно и бесконечно тонула. Времени для меня словно больше не существовало. Не существовало больше и мира, в котором когда-то жили своими жизнями все мои понимания чего-либо. Было только ликование, безбрежное как космическое пространство и слишком безумное для серьезного мира, наполненного страхами и страданиями.
Я не помнила, когда мое сумасшествие закончилось. Хотела ли я вообще, чтобы оно заканчивалось? Потрясённая и оглушенная этими переживаниями, я села за стол и посмотрела на экран компьютера. Он еще был на связи. Словно выйдя из какого-то волшебного оцепенения, от чувств, поглотивших меня, я вновь написала своему собеседнику.
— Я все время говорю о проблемах и переживаниях, и мне становится несколько стыдно, когда вспоминаю о вашей болезни и понимаю, что вся моя беда была лишь детской забавой по сравнению с вашим горем. Вы знаете мне сейчас видеться что стыд это такая игра… Странно и от этого как будто то еще ближе становлюсь к вам.

Отправив послание, я почувствовала, как сильно хочу обнять этого человека, чтобы разделить с ним радость своего существования. Мне очень хотелось сделать что-то важное и нужное для него. Всем сердцем я желала забрать его боль на себя, но как это сделать я совершенно не знала. Я хотела растопить без остатка каждую, мучавшую его, раковую клеточку своею нежностью и любовью. Любовью, которая росла во мне пропорционально исчезновению всего, что можно было бы назвать собою. Какое все же великое чудо — эта Жизнь вне формы образов и масок!!!
— Не переживайте за меня. У меня нет горя, нет проблемы. Проблему из этого создают только мысли и ничего более. Все хорошо! Вы это ведь теперь понимаете?
Пришел ко мне ответ от человека, который стал таким родным и близким, что хотелось прямо сейчас вскочить с места и помчаться к нему. То, о чем он спрашивал, я теперь более чем понимала. Видела настолько, что не требовались никакие объяснения ни для кого. Даже для моего ночного собеседника потому, что он тоже мог бесконечно тонуть в невесомой нежности тающего пространства!

Через несколько минут я снова написала.
— У вас на странице много новых друзей, которые, по всей видимости, ничем не болеют. Не похоже, чтобы вы их знали до своего заболевания. Это акт милосердия с их стороны или люди из простого интереса добавляются к вам? — Я отправила вопрос и тут же закрыла глаза. Что-то заскрежетало внутри, от этого вопроса в котором было много неприкрытого любопытства.
— В основном это обычные люди, такие же, как и Вы. Но со временем многие становятся настоящими друзьями. Диалоги по интернету для них уже не достаточны, и они приходят нас навещать, ухаживают, гуляют с теми, кто еще может ходить или кататься в инвалидной коляске. Для некоторых «прогуливающих» жизнь, это движение или действие когда-то являлось бы целым подвигом. Не стесняясь везти человека в инвалидной коляске через весь город. Но обычно достаточно и того, что с нами общаются по интернету. В любом случае приятно отвлекаться от невеселых мыслей. Наши друзья — это особенные люди! Пройти с нами путь к смерти и обрести смысл своей жизни, это самый большой подарок, который мы можем им предоставить в ответ. У некоторых из них есть своя особая миссия. — Пришел от него ответ.
— В чем она заключается? — спросила я с удивлением и только лишь через несколько долгих минут мне ответили.

— Перед самой смертью мы передаем пароли и логины своих страниц в социальных сетях своим лучшим друзьям. В дальнейшем, когда мы перестаем существовать в этом мире, наши лучшие друзья продолжают менять на наших страницах статусы, аватарки, фотографии. Они продолжают за нас вести переписки и обмениваться новостями. Отвечать на вопросы и заводить новых друзей. Общаться с теми, кому сейчас тяжело и некомфортно. Мы словно продолжаем существовать день за днем со всеми радостями и драмами этого мира. С этой мыслью гораздо легче уходить из прекрасной страны, которая называется Жизнью. Лучшей эпитафии, чем живой статус и не придумаешь!

Я еще долго не могла задать очередной вопрос и думала о людях. О таких разных людях-человеках. О том, какими добрыми и милосердными они могут быть, когда речь идет о смерти и о живом сострадании, выражающемся в их действиях. Что-то хорошее и нежное, несмотря на различные противоречия и ограничения, все-таки объединяло этих людей. Таких, как, казалось бы, непохожих друг на друга созданий, умеющих любить и радоваться среди немого непонимания своей истинной и волшебной сути. Как хорошо быть человеком, как сладко быть живым и любящим человеком! — Думала я. — Почему лишь только перед лицом смерти многие из них проявляют свое природное единение? Почему люди до этих пор всегда находятся в панцире своих страхов и трагедий, не подпускающих их друг к другу без каких-либо условий? Почему мы познаем свое вселенское величие, без величия над кем-то, только через земную боль и страдания?
— Почему смерть всегда является попутчицей людей в этой жизни? — Наконец-то я озвучила один из своих вопросов человеку, который мне уже не казался волшебником, а был им всегда.
— Возможно, чтобы люди еще при жизни научились обнаруживать свою истинную суть в этом ограниченном смертью времени.
— Я бы хотела стать Вашим лучшим другом. Я очень сильно хочу Вас увидеть, где бы Вы ни жили, и ухаживать за Вами. Вы позволите мне стать вашим другом? — Отправила я свою просьбу в пространство, на другой стороне которого находился он, к которому тянулась моя душа.
Через долгие минуты, через эти беспечные минуты, блуждающие в пространстве, пришел короткий и неожиданный ответ — «Извините, но это невозможно».
Что-то екнуло у меня внутри от этого послания, несущего с собой необъяснимую тяжесть. Неожиданно мысли, словно сорвавшиеся с нитки бусинки, стали падать на пол и разбиваться на тысячи искрящихся осколков. Я впервые видела, как рассыпаются мои мысли! Я впервые, словно со стороны чувствовала их невесомую тяжесть, каким-то непостижимым образом не касающуюся меня, но вызывающую легкую грусть у той, которая долгое время была мною, и которая сейчас тихо плакала.

— Почему я не могу стать Вашим лучшим другом? — Спросила я осторожно, вернувшись через некоторое время в сознание, и все еще надеясь, что мой ночной собеседник каким-то образом передумает о своем решении.
Через пару минут, словно из какой-то немой и глубокой пропасти, словно из пустоты, высасывающей жизнь по крохотным каплям, принеслись слова.
— Я уже умер…

Тихое безмолвие еще долго не покидало мою ошалевшую от вечерних событий квартиру. Где-то в тумбочке тикали часы, словно отбивая сердечный ритм вечности, и падающим из-под крана на кухне, каплям воды. Целая вселенная непостижимым образом крутилась в голове, то сжимаясь до размеров мыслей, то расправляя щупальца своих космических систем до размеров мыслей. Непостижимое умом Сознавание вихрилось по компьютерным клавишам и, сложив за меня из букв слова, отправило их в немое пространство.
— Когда Вы умерли? — спросила я, потрясенная нелепой логике этого вопроса и тут же добавила. — Простите, я хотела спросить, когда умер ваш друг, и вы стали писать от его имени?
— Два года назад. — Ответили мне.

— Вы лучший друг? — спросила я осторожно, и тут же, не дожидаясь ответа, добавила с восклицанием. — Вы Лучший Друг!!! Где вы живете? Так хочется вас увидеть, заглянуть в ваши глаза!
Через минуту пришло новое сообщение.
— Кто знает? Возможно, я всегда был рядом с вами. Возможно вы еще не готовы были замечать в очень «обычных людях», что-то важное и живое. Вы счастливы?

Неожиданный вопрос заставил меня вернуться в ощущение себя и задуматься кто, это все переживает.
- Да счастлива.
Я написала и каким-то непостижимым образом засомневалась в своем собственном утверждении.
- Как вы знаете, что вы счастливы?!
Повторный вопрос словно окатил меня холодной водою. Я не уверенно написала
- Просто знаю, что счастлива.
 После небольшой паузы пришел ответ.
- Возможно вы не узнаете меня при встрече.   

Молчание еще долго царствовало в сознании, одновременно удивляя и нежно лаская своим спокойствием пробудившуюся радость простого и прямого переживания присутствия, которое уже сложно становилось называть «своим».
Я смотрела в безмолвие, которое казалось первым увидело меня, и думала о том, как прекрасен и удивителен этот мир, как он многообразен и не предсказуем в своей гениальной, творческой импровизации, в своем необузданном и бесконечном желании дарить сегодня и сейчас жизнь всему на этой земле. Но можно ли назвать подарком то, что уже было и просто не замечалось.
Я еще долго не могла понять, что мне пытался донести своими последними обращениями мой собеседник. Просто не хотелось вдумываться в эти послания поскольку жизнь необычным фейерверком застилала все мысленные процессы, которые предполагали отвлечься от это праздника Жизни.

Смысл начал терять свое значение как призрак, который ранее непрерывно двигался впереди меня, и который я все время пыталась догнать. Сейчас хотелось просто быть, чувствовать себя как Дыхание, как мгновение Бытия, в котором нет никакой философской идеи, никакой идеологии или убеждения.
Мысли еще какое-то время бурлили в моей голове и понемногу стихали поскольку усталость от яркости прошедшего дня притянуло тело к постели. Удобно устроившись и накинув на себя одеяло я стала засыпать успев подумать о том чем заняться в воскресенье....

Читать рассказы и Книги Саламата Сарсекенова